Барраяр. Лоис Буджолд

симметрия. Какие-то летающие твари вроде воздушных медуз целыми стаями плыли над ручьем, переливаясь всеми цветами радуги. Корделия наслаждалась редкостным зрелищем. Похоже было, что эти живые мыльные пузыри заставили смягчиться даже Форкосигана: он объявил привал на удивление быстро.

      Они напились из ручья и сидели, наблюдая, как сверкающие шарики мелькают и раздуваются в брызгах водопада. Закрыв глаза, Форкосиган прислонился к стволу дерева. Корделия поняла, что он тоже смертельно устал. Оставаясь незамеченной, она с любопытством разглядывала его. В этом человеке не было ничего загадочного – просто немолодой военный, и держится он, как ему и положено – с резковатым достоинством кадрового офицера. И все же подсознание не давало ей покоя – словно она забыла что-то очень важное. Но вот память выбросила нужное слово – и Корделия, ошеломленная внезапным открытием, не удержала возгласа:

      – Я знаю, кто вы. Форкосиган, Мясник Комарры.

      Она сейчас же пожалела о сказанном: он открыл глаза и посмотрел на нее. На лице его сменялись какие-то странные выражения.

      – Что вам известно о Комарре?

      – То же, что и всем. Маленькая скалистая планетка, которую вы захватили из-за удобного расположения пространственно-временных туннелей. Правящий сенат сдался на ваших условиях – и моментально был уничтожен. Вы возглавляли экспедицию, и… – Тут она вспомнила, что Форкосиган с Комарры вроде бы имел звание адмирала. – Это были вы? А мне послышалось, будто вы сказали, что не убиваете пленных.

      – Это был я.

      – И за это вас понизили в звании? – изумилась она. Ей всегда казалось, что такого рода поведение для барраярцев в порядке вещей.

      – Не за это. За то, что было потом. – Ему явно не хотелось об этом говорить, но, к ее удивлению, он все же продолжил: – Последствия удалось замять, а произошло следующее. Я дал сенаторам слово – слово Форкосигана, – что они останутся живы. А политофицер рассудил иначе, велев перебить их без моего ведома. Я его за это казнил.

      – Боже правый!

      – Собственными руками свернул ему шею – прямо в капитанской рубке флагмана. Видите ли, это стало личным делом – была затронута моя честь. Я не мог приказать его расстрелять: все боятся Министерства политического воспитания.

      Так официально называется барраярская тайная полиция, вспомнила Корделия. Политофицеры – резиденты этого министерства в армии.

      – А вы не боитесь?

      – Скорее, они меня боятся, – усмехнулся он. – Они вроде вчерашних трупоедов – не любят нападать днем. Но спину им подставлять не следует.

      – Удивительно, что вас не повесили.

      – Поднялся страшный шум, но за закрытыми дверями, – согласился он, поглаживая капитанские нашивки на воротнике. – Форкосиган пока еще не может просто раствориться в ночи. Однако я нажил сильных врагов.

      – Не сомневаюсь. – Корделия решила, что этот рассказ вполне может оказаться правдой, хотя у нее не было оснований ему доверять. – А вы, случайно, вчера не… э-э… не подставили