Барраяр. Лоис Буджолд

какие прибыли проходят мимо их кармана, они начали искать возможности изменить условия договора в свою пользу. Поэтому окрестности Родэо компания избрала для Проекта Кая не только из-за отдаленности от Земли, но и для того, чтобы издержки на Проект снизили прибыль от всего здешнего производства и умерили… хм, нездоровое волнение, которое вышеназванные доходы вызывали на Ориент IV.

      Теперь осталось около четырнадцати лет срока аренды Родэо, и правительство Ориента IV уже очень сильно, как бы это точнее определить, инфицировано алчным предвкушением. Сейчас они меняют свои законы о налогообложении, и с конца этого финансового года предлагают компании платить налог не с прибыли, а с валового дохода. Мы пытались помешать принятию этого закона, но их парламент уперся, и дело не выгорело. Проклятые провинциалы, – задумчиво добавил он. – Итак, после окончания текущего финансового года расходы на Проект уже не смогут быть достаточным противодействием, чтобы спасти нас от повышенных налогов Ориента IV. Эти расходы превратятся в реальные потери для нас. Продление аренды после этих четырнадцати лет представляется невыгодным. Фактически, мы предполагаем даже, что Ориент IV готовится выставить «Галак-Тэк» с Родэо и при этом поставить нас в такие условия, что мы вынуждены будем продать им здесь все лишь за часть настоящей цены. Как это ни называй, но дело пахнет откровенной экспроприацией. Экономическая блокада уже началась. Пришло время сокращать капиталовложения и выжимать максимальную прибыль.

      – Другими словами, – сказала Апмад с холодным блеском в глазах, – надо оставить им высосанную ракушку.

      «Будет трудно, когда отсюда вывезут последних парней», – подумал Лео, и его охватил озноб. Неужели никчемные результаты судорожных усилий Ориента IV не покажут, что только кооперация и компромиссы могут повысить доходы обеих сторон? Финансисты «Галак-Тэк», конечно, тоже не без греха, мрачно отметил он. Раньше ему виделся другой сценарий развития Проекта Кая. Он посмотрел в окно на большое, обжитое, удобное для работы пространство, завоеванное усердным трудом двух поколений рабочих, и вздохнул при мысли о том, что здесь будет пустыня. По ужасу, который отразился на лице Челопин, было ясно, что ее мучили такие же видения, и Лео почувствовал к ней искреннюю симпатию. Как много сил она отдала для благоустройства этого места! Сколько людского пота и самоотверженного труда будет уничтожено одним росчерком пера!

      – Это всегда было вам свойственно, мистер Граф. Вы вязнете в мелких деталях и теряете из виду всю картину, – ядовито заметил Ван Атта.

      Лео тряхнул головой, чтобы избавиться от лишних мыслей, и ухватил потерянную было нить первоначальных рассуждений.

      – И все-таки жизнеспособность Проекта Кая… – Он внезапно остановился, захваченный догадкой, тонкой и хрупкой, как засушенный лепесток. Росчерк пера. Можно ли росчерком пера завоевать свободу? Простым росчерком. Он посмотрел на Апмад с новой, по крайней мере, на два порядка большей энергией.

      – Скажите мне, мадам, – осторожно начал