Лето бабочек. Хэрриет Эванс

мне диск Дискмана, который я много лет хотела, но даже не смела на него надеяться. И еще проигрыватель «Тейк Зет Сиди». Я годами слушала тот диск, пока оболочка не треснула и он не развалился на части.

      Хотя дело было не в проигрывателе. Дело было в тосте с корицей, в походах в библиотеку, в трех китайских собачках на камине, которым мне разрешили придумать имена, во взбивании яиц во время купания и в пене для ванн, которую она использовала, чтобы делать самую густую пену, совсем как на торте в виде замка, потому что все это давало мне понять, что кто-то обо мне заботится, кто-то присматривает за мной, кто-то любит меня. Это все нужно детям, правда. Это очень просто.

      В том году вышла третья мамина книга, и она много ездила, выступая в библиотеках и читая лекции школьникам, и один раз я провела счастливую неделю с миссис Полл. После того как третью ночь подряд я просыпалась с криками из-за кошмара, снова намочив постель, миссис Полл набрала мне ванну и сварила мне какао, а потом мы вместе забрались к ней в кровать. На часах в кухне было 2.13 утра. Я никогда раньше так допоздна не засиживалась: две предыдущие ночи она снова меня закутывала и относила в постель.

      – Не хочешь рассказать мне, что такое страшное заставляет тебя кричать во сне, как будто тебя ест стая волков? – спросила она наконец своим ужасно мягким голосом.

      Я хихикнула нервно, потому что не хотела это снова вспоминать.

      – Ничего такого.

      – Ничего такого. Хм. – Она отхлебнула какао, и я пристроилась с ней рядом, чувствуя, как тяжелое одеяло давит мне на ноги; я совсем не хотела спать. – Нина, если тебя что-то беспокоит, ты не можешь просто спрятать это подальше. Иначе оно застрянет здесь. – Она похлопала себя по голове. – Вот тут. Что тебе снилось?

      – Ничего.

      – Ничего такого и ничего, – сказала миссис Полл. – Ты знаешь, что я делала, когда ты меня разбудила? Я писала в своем дневнике.

      – Ты ведешь дневник? – Это было так в стиле миссис Полл.

      – Да, веду, моя юная леди. Только для себя, поэтому не придумывай там ничего.

      – Не беспокойся. Я не вижу никакого толку от дневников, – сказала я надменно.

      – Раньше я тоже не видела. Но мне нравится вести мой дневник. Он только для меня одной. Я пишу туда все, что беспокоило или расстраивало меня в течение дня. Я пишу обо всех своих маленьких ошибках, о том, как надо было поступить. Я составляю список того, что заставило меня улыбнуться, за что я благодарна этому дню, и потом прочитываю все от начала до конца и снова вспоминаю, как мне повезло, и потом переворачиваю страницу и больше туда не смотрю.

      – А за что ты благодарна сегодня? – спросила я с любопытством, потому что она никогда не говорила о себе.

      Она немного помолчала.

      – Ну, Нина, смотри. Я благодарна за то, что автобус приехал, когда пошел дождь. И я благодарна, что сегодня встретилась со своей подругой Анной и что мы перекусили у Британского музея.

      – О, что ты там смотрела? Ты видела египтян…

      Проигнорировав мой вопрос,