Болевые точки. Дим Ко Гарде

приёма пищи была немая сцена.

      – Совсем сошла с ума! – кто-то тихо проговорил, и все уставились в экран.

      Смена у Аллы закончилась в 19:45, и, передав все дела заступающему дежурному врачу, она с лёгким сердцем выкурила душистую сигаретку «Duhnhill» и прогулочным шагом направилась в сторону отчего дома.

      Мать Аллы Станиславовны, женщина шестидесяти лет, пенсионерка и домохозяйка, ждала возвращения дочери с дежурства с накрытым приборами к ужину столом.

      Алка опустилась на кухонный табурет и посмотрела на мать.

      – Мам, а у нас нет дома сала?

      – Что? Алчон, ты же вида его не переносишь.

      – Ну, меня тут угостили намедни. Очень вкусным. Его готовят по-особому. И его ели ковуи…

      – Какие ковуи? – посмотрела на дочь родительница.

      – Ух, – вздохнула Алла, – неважно. Это сало называется… Ну, короче там, перед тем как забить свинью, её поят водкой с пивом.

      Мать смотрела на дочь с удивлением и какой-то жалостью.

      – После чего свинью привязывают и бьют, – Алла рассказывала с упоением и страстью, сверкая глазами, разбрасывая вокруг себя феромоны любви и счастья, – широкими дощечками по спине и заднице два часа! Чтобы сало напиталось кровью.

      – Какая кровь? Как напиталось? Что ты мелешь? Какое сало?

      – Сало? Здор называется… – Аллочка смотрела на мать и улыбалась.

      Мать присела на кухонный табурет и посмотрела в глаза дочери.

      – Боже мой! Какая глупость. Кто тебе это наплёл? – шумно вздохнув, она поднялась и повернулась к кухонной плите.

      – Мааам… – протянула Алка, чувствуя что-то недоброе. Улыбка сползла с её губ.

      – Доченька, здор – это самое никчемное сало, которое после забития и разделывания свиньи выбрасывают. И как можно бить дощечками свинью? Она же будет кричать, ей будет больно. Да ещё и два часа? У животного от возбуждения выделяется адреналин, всплеск гормонального фона, как результат – мясо, равно как и сало, станет непригодным для пищи.

      – Тварь! – выдохнула Алка и рванула из кухни в коридор, к телефонному аппарату.

      – Ты конченый придурок, ты дебил! – выла она в трубку. – Ты хоть понимаешь, что я на работе сегодня опозорилась! Теперь-то я понимаю, почему они смотрели на меня так, будто я сошла с ума.

      Мать Аллы смотрела в спину дочери из кухни и думала: «Достанется же кому-то такое счастье…»

      Дымок

      После этой, вышеприведённой, истории Аллочка выдержала две недели и, конечно же, простила Вита. Вит же не придавал значения происходящему, так как был по своей натуре пофигистом с большой буквы П.

      Аллочка примчалась к нему в очередной раз, и они весело проводили время. А время года было знатное. Осень – это так романтично. Первый день сентября, солнечно! В воздухе, ещё не осеннем, но уже и не летнем, витает нечто грустное, повествующее о днях былых, канувших в Лету.

      Пригласил её Вит к себе на праздник осени. Алла ехала с недоверием, но в ней пылал огонь мести, хотя внутри себя она признавала, что шутка с салом была однозначно хороша.

      Он