Восход стоит мессы. Татьяна Скворцова

из-за спины Генриха неожиданно возник герцог де Гиз. Генрих не видел, как он подошел, но его появление было очень кстати. Охота, по счастью, интересовала короля больше, чем гугеноты. Он тут же забыл про Генриха и переключил свое внимание на Гиза.

      Гиз был давним знакомцем Генриха, они учились вместе в college de Navarra⁹, когда маленький принц Наваррской жил в Париже. Три Генриха: Генрих Анжуйский, Генрих Наваррский и Генрих де Гиз играли одной компанией, наводя ужас на воспитателей своей неуемной энергией и изобилием титулов. Однажды они с юным Гизом въехали на осле в залу, где Екатерина Медичи давала аудиенцию какому-то послу, кажется, испанскому. Им тогда здорово влетело.

      С тех пор Гиз заматерел, чтобы не сказать растолстел, и превратился в златокудрого Голиафа, покорившего сердца всех парижских лавочниц. Несмотря на некоторую полноту, он был красив, а главное, обладал жаждой жизни и обаянием самца, что всегда безотказно действуют на женщин и чернь. Он возглавлял католическую партию, выступавшую против Сен-Жерменского мира, не скрывал своей ненависти к гугенотам и пользовался в Париже таким влиянием, что сам король опасался его.

      – Вы не представляете, герцог, какого кабана мы затравили… – с трудом произнес король, обращаясь к Гизу, – кстати, почему вас там не было? Ах да, я же вас не пригласил…

      Бросив на Гиза благодарный взгляд и извинившись, Генрих постарался побыстрее исчезнуть из поля зрения Карла.

      «А он не так уж плох, наш Гиз», – подумал Генрих, – «Во всяком случае, и от него бывает польза».

      Генрих огляделся по сторонам в поисках своих. Возле окна он заметил Антуана де Гаро, беседовавшего с Филиппом дю Плесси-Морнеем, одним из приближенных адмирала Колиньи.

      – Мы тут обсуждаем придворные порядки, сир, – пояснил Антуан, когда Генрих к ним приблизился, – вот господин дю Плесси говорит, будто бы при дворе английских королей есть такая должность, называется «хранитель королевского стула». Это тот, кто подтирает зад его величеству. Весьма почтенное занятие, ибо лишь самые достойные могут прикасаться к священной особе короля.

      – Вы предлагаете завести такую и при наваррском дворе, господин дю Плесси? – спросил Генрих.

      – Боюсь, Наварра слишком мала для этого, мой государь, – ответил Морней, – если дворяне будут заняты на подобных должностях, некому станет воевать.

      – А ты что, хотел бы стать хранителем стула? Я и не знал, что ты, оказывается, карьерист, – заметил Генрих, обращаясь к Антуану.

      – Ну что вы, сир. Это привилегия высшей знати, я для эдакой службы не достаточно родовит.

      Генрих рассмеялся и хлопнул его по плечу.

      – Уговорил, оставим ее для герцога де Гиза.

      В окружении своих дам, блистающих нарядами и украшениями, в зал вошла принцесса Маргарита. Милостиво кивая придворным, она прошествовала к отведенному для нее креслу. В платье из розового шелка, расшитого мелкими жемчужинами, она казалась невероятно свежей и юной в этой душной зале. Генрих поймал себя на том, что не может оторвать от нее глаз.

      «Просто

9

College de Navarra – Учебное заведение для высшей аристократии, основанное в Париже Маргаритой Наваррской, бабушкой Генриха и сестрой короля Франциска I.