Птица на привязи. Фани Виталь

Не только потому, что тороплюсь. Еще в детстве я не любила играть в доктора. При этом я не боюсь крови, у меня нет брезгливости к гнойным ранам. Я вообще спокойно присутствовала на вскрытии трупа в седьмом классе, когда папа взял меня с собой. И он, и мама надеялись, что я тоже стану врачом. А я решила еще раньше, не помню когда: по стопам своих родителей я не пойду. Не хочу быть такой, как они.

      Оглядываюсь на старушку, переходя дорогу. И слышу скрежет тормозов! Твою мышь! За рулем квадратного серебристого джипа-гелендвагена, который то ли за форму, то ли за хай-тэк цвет в народе ласково называют «холодильником», сидит какая-то наглая рыжая девушка (ярко-рыжая, Феликс по сравнению с ней – просто блондин!). Прёт как танк, а я тороплюсь. Она открывает окошко:

      – Вы в порядке?

      – Противотуманки включи, если не видишь!

      – Так это ж вы на красный!

      Я смотрю на светофор – действительно. Но я даже извиниться не успела. Она, довольная, что оказалась права, поехала дальше – наверное, к своему папочке, совместный бизнес строить.

      Подхожу к зданию посольства, возле которого стоят темнокожие охранники в форме, вхожу внутрь.

      В холле людей толпится – тьма тьмущая! И все модные атрибуты последних трех лет: веера, брызгалки. Люди, как машины, не перестают махать веерами уже на автомате, даже тут – при адски холодном кондишене.

      Рядом со мной стоит какой-то парень, русский, с дредами, длинный такой. Мы разговорились с ним. Оказалось, он повёрнут на регги. Кто бы сомневался!

      – Нет, сегодня вряд ли, – наклоняется ко мне дредатый. – Если бы два дня назад, то другое дело. Вы ж видели в новостях, что там творится…

      – Но у меня там родители! – возмущаюсь я. – Меня должны пустить. Я не могу до них дозвониться…

      Дредатый присвистывает, придвигается ко мне ближе и переходит на «ты».

      – Родители?! Тогда точно завернут! Лучше что-нибудь сочини для отмазки. – Он думает пару секунд. – Я еду туда на встречу фэнов регги. Хочешь, типа, со мной?

      Я кошусь на его лохматые дреды, потом свои волосы, прямёшенькие как конская грива.

      – Нет, спасибо… – произношу неуверенно. – Бред какой-то! У меня родители там на звонки не отвечают. Ни по домашнему, ни по рабочему, ни по какому. А тут теракт…

      Парень со спокойным видом пожимает плечами.

      – Был тут один. Только что вышел. Так у него там матушка на конференции… – Он мотает головой. – Не дали визу. Родственников стараются в таких случаях не пускать. Тем более, сегодня эта принимает.

      Парень кивает на темнокожую тётку, сидящую за окошком приема документов. Судя по неприступной мине, она бы вполне могла сыграть темнокожего робота-полицейского. Тетенька-робот внимательно изучает чей-то паспорт, затем скрупулезно сверлит глазами его владельца.

      – Эта каждого второго заворачивает, – поясняет мне на ухо дредатый.

      Ёперный посол! Он начинает меня нервировать. Точнее, если разобраться, то она. Поэтому я подхожу к окошку, где сидит тетенька-робот, и обращаюсь к ней чуть ли не со слезами.

      – Девушка,