Лето Господне. Повести. Иван Шмелев

привезли робятам…

      – Сколько у нас харчится?

      – Да… плотников сорок робят подались домой, на масле-ну… – поокивает Василь-Василич, – володимерцы, на кулачки биться, блины вытряхать, сами знаете наш обычай!.. – вздыхает, посмеиваясь, Косой.

      – Народ попридерживай, весна… как тараканы поразбегутся. Человек шестьдесят есть?

      – Робят-то шестьдесят четыре. Севрюжины соленой надо бы…

      – Возьмешь. У Жирнова как?..

      – Паркетчики, народ капризный! Белужины им купили да по селедке…

      – Тож и нашим. Трои блинов, с пятницы зачинать. Блинов вволю давай. Масли жирней. На припек серого снетка, ко щам головизны дашь.

      – А нащот винца, как прикажете? – ласково говорит Косой, вежливо прикрывая рот.

      – К блинам по шкалику.

      – Будто бы и маловато-с?.. Для прощеного… проститься, как говорится.

      – Знаю твое прощанье!..

      – Заговеюсь, до самой Пасхи ни капли в рот.

      – Два ведра – будет?

      – И довольно-с! – прикинув, весело говорит Косой. – Заслужут-с, наше дело при воде, чижолое-с.

      Отец отдает распоряжения. У Титова, от Москворецкого, для стола – икры свежей, троечной, и ершей к ухе. Вязиги у Колганова взять, у него же и судаков с икрой, и наваги архангельской, семивершковой. В Зарядье – снетка белозерского, мытого. У Васьки Егорова из садка стерлядок…

      – Преосвященный у меня на блинах будет в пятницу! Скажешь Ваське Егорову, налимов мерных пару для навару дал чтобы, и плес сомовий. У Палтусова икры для кальи, с отонкой, пожирней, из отстоя…

      – П-маю-ссс… – творит Косой, и в горле у него хлюпает. Хлюпает и у меня, с гулянья.

      – В Охотном у Трофимова – сигов пару, порозовей. Белорыбицу сам выберу, заеду. К ботвинье свежих огурцов. У Егорова в Охотном. Понял?

      – П-маю-ссс… Лещика еще, может?.. Его первосвященство, сказывали?..

      – Обязательно, леща! Очень преосвященный уважает. Для заливных и по расстегаям – Гараньку из Митриева трактира. Скажешь – от меня. Вина ему – ни капли, пока не справит!.. Как мастер – так пьяница!..

      – Слабость… И винца-то не пьет, рябиновкой избаловался. За то из дворца и выгнали… Как ему не дашь… запасы с собой носит!

      – Тебя вот никак не выгонишь, подлеца!.. Отыми, на то ты и…

      – В прошлом годе отымал, а он на меня с ножо-ом!.. Да он и нетверезый не подгадит, кухарку вот побить может… выбираться уж ей придется. И с посудой озорничает, все не по нем. Печку велел перекладать, такой-то царь-соломон!..

      Я рад, что будет опять Гаранька и будет дым коромыслом. Плотники его свяжут к вечеру и повезут на дровнях в трактир с гармоньями.

      Масленица в развале. Такое солнце, что разогрело лужи. Сараи блестят сосульками. Идут парни с веселыми связками шаров, гудят шарманки. Фабричные, внавалку, катаются на извозчиках с гармоньей. Мальчишки «в блина играют»: руки назад, блин в зубы, пытаются друг у друга зубами вырвать – не выронить,