Шерлок Холмс, прощай. Артур Конан Дойл

Джон Ферриер, – объяснил он. – Было нас двадцать один человек, а уцелели только я да эта малышка. Все остальные перемерли от голода и жажды там, на юге.

      – Она твоя дочь? – спросил кто-то.

      – Теперь да, – вызывающе заявил тот. – Она моя, потому как я ее спас. Никому ее не отдам. С этого дня и навсегда она Люси Ферриер. А вы кто? – продолжал он, с любопытством озирая своих рослых, загорелых спасителей. – Числом-то вас, похоже, немало.

      – Тысяч десять будет, – сказал один из юношей. – Мы гонимые дети Господа – избранный народ ангела Морония.

      – Никогда о таком не слыхал, – отозвался скиталец. – Но, я гляжу, избранников у него порядочно.

      – Не шути над тем, что свято, – сурово промолвил другой. – Мы верим в священные письмена, начертанные египетскими буквами на золотых таблицах, переданных в руки пророку Джозефу Смиту близ Пальмиры. Мы пришли из города Нову в Иллинойсе, где воздвигли свой храм. Мы ищем убежища от тирана и безбожников, будь оно даже в сердце пустыни.

      Имя Нову явно вызвало у Джона Ферриера какие-то воспоминания.

      – Понимаю, – сказал он. – Вы мормоны.

      – Да, мы мормоны, – в один голос подтвердили его собеседники.

      – И куда вы идете?

      – Мы не знаем. Нас ведет длань Господня в обличье нашего Пророка. Ты должен предстать перед ним. Он скажет, что с тобой делать.

      К этому моменту они уже достигли подножия холма, и вокруг них сгрудились паломники – робкие бледнолицые женщины, крепкие смеющиеся дети и встревоженные мужчины с серьезными глазами. Увидев, как мала заблудившаяся девочка и как истощен ее старший товарищ, многие не сдержали возгласов удивления и сочувствия. Однако юноши не остановились, а зашагали дальше в сопровождении огромной толпы мормонов. Наконец они пришли к фургону, который был заметно больше, ярче и наряднее остальных. В него были запряжены шесть лошадей, тогда как прочие упряжки состояли только из двух или в редких случаях из четырех. Рядом с кучером сидел человек не старше тридцати лет, но его массивная голова и решительное выражение лица ясно говорили о том, что это и есть предводитель. Он читал книгу в коричневом переплете, однако при приближении толпы отложил ее в сторону и внимательно выслушал весь рассказ о случившемся. Затем повернулся к странникам.

      – Если мы возьмем вас с собой, – торжественно произнес он, – вы должны будете принять нашу веру. Мы не допустим волков в свое стадо. Пусть лучше ваши кости побелеют здесь, в этом диком краю, чем вы окажетесь той червоточиной, которая со временем может сгубить весь плод целиком. Пойдете ли вы с нами на таких условиях?

      – Пожалуй что пойду на любых, – сказал Ферриер так выразительно, что даже солидные старейшины невольно заулыбались. Один лишь предводитель сохранял суровый и внушительный вид.

      – Возьми его, брат Стенджерсон, и ребенка тоже, – сказал он. – Накорми и напои обоих. Кроме того, я поручаю тебе обучить их нашим священным заповедям. Но мы теряем драгоценное