Морковку нож не берет. Сергей Носов

покупайте, хорошая.

      Антон Антонович. Дорогая, правда. Но, с другой стороны, подарок и должен быть дорогим.

      Григорий Васильевич. Сейчас все дорожает.

      Антон Антонович. А помните, подешевела. «Андроповка».

      Григорий Васильевич. «Пляшущие человечки»…

      Антон Антонович. Как?

      Григорий Васильевич. Ну… Там буковки на этикетке были одна ниже, другая выше… «Пляшущие человечки» называлось.

      Антон Антонович. А у нас «Коленчатый вал».

      Григорий Васильевич. И «Коленчатый вал» тоже. А еще «Попрыгунья». Четыре двенадцать. Или не четыре двенадцать? Что-то уже путать стал…

      Антон Антонович. Нет, я те цены позабыл основательно.

      Григорий Васильевич. Ну три шестьдесят две, помните, наверное?

      Антон Антонович. Да, это, конечно. Три шестьдесят две. А еще раньше рубь сорок девять, «маленькая».

      Григорий Васильевич. Два восемьдесят семь – большая. «Московская».

      Антон Антонович. Три ноль семь. «Столичная»… Помните?

      Григорий Васильевич. Три ноль семь… Боялись повышать…

      Антон Антонович. Еще бы… Попробуй повысь. Вон повысили, и тут же на носки понижается…

      Григорий Васильевич. Не помню такого.

      Антон Антонович. Было, было. Еще шутили: «Чтоб не умерли с тоски, дешевеют пусть носки».

      Григорий Васильевич. Никогда не дешевели.

      Антон Антонович. Мне когда язву резали, я с доктором разговаривал. Он в Павловске жил, а рядом ткацкая фабрика.

      Так носки им прямо по квартирам разносили. Пятьдесят копеек носок. Рубль пара. Он сразу на месяц купит: раз надел и выбросил, два надел и выбросил…

      Григорий Васильевич. Это верно. Я-то, в общем-то, уважаю в принципе. Горькая, она и есть горькая… А вот Лариса моя не очень любила. Ей вкус подавай. Она больше наливочку.

      Мы с ней на лыжах катались, в Лемболово, у тетки ее, замерзли… устали, еле до дома дотащились. Тетка-то нам и поставила. С огурчиком соленым. Да еще печь натоплена. Вот тогда она и сказала, что вкусно… Понравилось…

      Антон Антонович. Что-то горит. Резиной пахнет… горелой.

      Григорий Васильевич. Я ж говорил, он вулканизировать шины начнет. Поужинал и вулканизирует.

      Антон Антонович. Как вы терпите? Надо запретить ему.

      Он же травит вас.

      Григорий Васильевич. А ну, связываться. Если б он у меня на кухне вулканизировал. А то он у себя. Предприниматель…

      Антон Антонович. И дырку заделали бы.

      Григорий Васильевич. Руки не доходят. Вон большая какая…

      Антон Антонович. Я посмотрю.

      Григорий Васильевич. Я б запретил, да он не послушается.

      Антон Антонович. Она не сквозная.

      Григорий Васильевич. Там у трубы щель.

      Антон Антонович. Ведро цемента… Даже полведерка… По-моему, ничего, хорошая водочка.

      Григорий Васильевич. Дону Педро обязательно понравится. Только вы напрасно руку туда засунули. Сейчас вас кто-нибудь за руку цап!

      Антон