Боевая практика книгоходцев. Милена Завойчинская

еще более непостижимая головоломка. Но они понимали высказываемые им претензии и даже шаркали пальцами по полу, изображая раскаяние.

      – Ларисса! – окликнул женщину Рид. – С возвращением!

      – Добрый вечер, Рид, – отвлеклась она от нашкодивших рук, чем те не замедлили воспользоваться и смылись. – А это кто с тобой? – уставилась на меня дама.

      – А это шурхи-первокурсники к Марвелу на практику прибыли. Вот эта пигалица и ее напарник. Но он пока спит.

      – Здравствуйте, – приветливо улыбнулась я.

      – Ну, здравствуй, коли не шутишь, – хмыкнула Ларисса. – И чем же вы с напарником так провинились, что вас сюда сослали? Последний раз к Чокнутому Марвелу направляли практикантов лет десять назад.

      – Двенадцать, – исправил ее дворецкий.

      – Да, точно. Были двое парнишек двенадцать лет назад, – кивнула она. – Ну? Чего натворили в своей школе?

      – Да вроде ничего, – пожала плечами я. – Мы вообще-то с Карелом оба отличники.

      – Ну-ну, – неопределенно отозвалась Ларисса и пошла в кухню.

      Мы с Ридом переглянулись. Выбросить октонога у меня рука не поднялась. Мало ли, вдруг из него еще что-то можно сделать. Все-таки такая туша… Поэтому морской гад так и лежал на большом подносе, раскинув свои конечности в разные стороны.

      Из кухни донесся удивленный возглас, а потом нас пригласили тоном, не подразумевающим отказа, на допрос.

      – Это что?! – вопросила экономка, указывая на стол.

      – Октоног, – ответила я.

      – Это я вижу. Что вы с ним сделали?

      – Сварили.

      – А почему у него голова приплющенная?

      – Я его оглушила, – покаялась я.

      – Зачем? – опешила женщина.

      – Он не хотел в кастрюлю лезть.

      Рид сдавленно фыркнул, но в разговор не вмешивался и помогать мне не спешил.

      – А почему он такой… упругий? – нашла экономка наконец слово, более-менее верно описывающее резиновую консистенцию этой морской пакости.

      – Хорошо проварился, – вздохнула я.

      – Насколько хорошо? – прищурилась она.

      – Ларисса, эта дуреха его почти три часа варила! – со смехом сдал меня дворецкий. – Думала, он тогда мягче станет.

      Я почувствовала, что заливаюсь краской, но это был не конец моего позора. Дворецкий принялся в красках описывать процесс транспортировки живности от аквариума к кастрюле. Ларисса, не скрываясь, хохотала над двумя зелеными неудачниками, которые никогда в жизни не видели октоногов. Потом Рид стал рассказывать о походе на рынок с Карелом, и тут уже я подхихикивала. Оказалось, что не одна я такая бестолочь. Карел тоже не все продукты мог опознать. Он чуть не купил яйца прибрежных ящеров вместо куриных. О боги, у них тут водятся прибрежные ящеры?! Потом собирался приобрести оранжевый хрен, приняв его за морковку. Свежую траву для приготовления наркотического напитка (коноплю, что ли?) принял за петрушку. Ну и еще по мелочи.

      Отсмеявшись, Ларисса посмотрела на меня