Боевая практика книгоходцев. Милена Завойчинская

располагались на палочках-отростках, как у улиток. И расцветка абсолютно футуристическая: особь, взирающая на меня из стеклянного чана, наполненного водой, была ярко-малиновая с темно-синими кружочками по всему телу.

      – И как его готовить? – с ужасом вопросила я, таращась на это чудо чудное, диво дивное.

      – Да чего его готовить? Суй в кипяток, пусть варится, – любезно пояснил Рид.

      – Так он же живой!

      – А тебе какой нужен? – не понял дворецкий. – Их живыми варят.

      – О боже! Жуть какая! – отодвинулась я от аквариума. – Я не могу! Это же… садизм какой-то.

      – Что такое садизм, мне неведомо, а только бросать октоногов в кипяток надо живыми, целиком и не разделывая. Если сдохнет или туша повредится, все, можно выкидывать. Мясо испорчено, и есть его уже нельзя.

      – А… яйца у вас есть? Омлетик пожарю… – намекнула я.

      – Не-а, закончились.

      – А мука и молоко? Блинчики умею делать.

      – Не-а, все закончилось.

      – Ну, может, хоть крупа какая?

      – Не-а, все закончилось.

      – Да чтоб вас! Как так можно жить – вообще без запасов?

      – Все закончилось! – с непробиваемым спокойствием повторял одну и ту же фразу Рид.

      Тут из кухни позвал Карел:

      – Кира, я печь растопил, поставил воду греться.

      Я зыркнула на Рида и пошла на кухню задабривать напарника. Одна я к этому монстру с клювом и клешнями прикасаться отказываюсь.

      – Карел, сходи-ка в кладовку. Полюбуйся на октонога. Эту тварюку надо бросать в кипяток живой. И я его боюсь.

      Друг усмехнулся, сходил… полюбовался. Вернулся в задумчивости.

      – И что будем делать? Я не могу совать в кипяток живое существо, – сказала, глядя в глаза парню. – Это ведь даже не рак.

      – Давай оглушим его, – пожал он плечами.

      – Напоминаю, повреждать целостность туши – нельзя! – прокомментировал наши реплики Рид.

      – Значит, оглушим, не повреждая, – отозвался Карел. – Ждем, пока закипит вода, и начнем.

      Мы расселись за столом и затихли. Не знаю, как Карел, а я так устала, что хотела только одного – спать. В Межреальности сейчас была уже глубокая ночь, и у меня глаза слипались. Наконец вода в огромной кастрюле забулькала.

      – Кир, идем! – толкнул меня Карел, и я поняла, что умудрилась задремать, пока ждала.

      Вошли мы в кладовку, я по команде сняла с аквариума крышку, а Карел подцепил октонога специальными большими щипцами, на которые ему указал Рид. С натугой вытянув скользкую тушу морского гада перед собой, напарник потащил его на кухню. И все бы ничего, но монстр явно не желал быть сваренным. Он принялся щелкать клешнями перед лицом обидчика, вцепился двумя щупальцами в щипцы, два других выбросил вперед и причпокнулся присосками к полкам вдоль стены. Карел не успел притормозить и упал, поскользнувшись на натекшей с октонога воде.

      – Лови его! – прямо мне в ухо заорал Рид.

      Я дернулась, отшатнулась в сторону и тоже наступила в лужу. Через минуту мы трое – октоног, Карел и я – барахтались на скользком полу, силясь