Одна Книга. Микрорассказы. Игорь Иванов

елюбно. – Так?

      – Я Вас знаю?

      – Вряд ли, – ответил он серьёзно и как-то слишком глубоко заглянул в мои глаза. – Но я знаю, что Вам нужно. Какую вещь в данный момент Вы хотите больше всего. Вот, это Вам.

      Старик вынул из-за пазухи и протянул мне завёрнутый в тряпочку предмет. Я взял, развернул. Это был револьвер. Не новый и не старый, незнакомой системы, на Кольт Ломен похож.

      – Это что, шутка?

      – Вовсе нет, – торопливо ответил старик. – В Ваших мыслях, желаниях в последнее время только и слышно, что «пистолет, пистолет». Так часто, так сильно это желание, что… В общем, берите, что есть.

      Я не знаток оружия, но в этом, что у меня в руке, чувствовалась внутренняя сила. Не банальная огневая мощь, а сила живая, затаённая. Старик, меж тем, продолжал:

      – Это не обычный револьвер. Из него невозможно промахнуться. Но и просто попугать, пригрозить им нельзя, если уж достал – обязательно стреляй, иначе он не простит, он не умеет отступать. Хозяину придётся занять место врага.

      – Вот так, да? И что же Вы хотите взамен?

      – Ничего, и очень многого. Ровно за 24 часа ты должен израсходовать все шесть патронов. И помни, в небо, в землю, в пустую стену он стрелять не станет. Не найдя другую жертву, он выберет тебя.

      – Игра, что ли, какая?

      – Ну да, со смертью. Четыре часа на выстрел. В среднем, конечно. Врагов-то у тебя хватит?

      – Врагов-то хватит, хватило бы времени.

      – А если я не успею?

      – А ты постарайся, в твоих интересах и выигрыш, и проигрыш.

      – Ну, я пойду?

      – Иди. Время уже пошло. И не забудь: шесть патронов всего, используй их по назначению. Не забудь: целых шесть патронов, не успеешь – оставшиеся достанутся тебе.

      Свят. Свят. Бред. Бред. Бред какой-то, но вот он, в кармане, холодный, тяжёленький, больше килограмма весит. Я шёл, словно пьяный, по щиколотку утопая в чёрно-зеркальном асфальте. Мне нужна машина. Торможу на Кутузовском:

      – В Ясенево, командир, сколько?

      – А сколько дашь. Садись, я как раз туда… – симпатичный молодой мужик. Блядь! Я ж думал, ты первым будешь.

      Молча ехали, угрюмость на меня навалилась.

      – Я сейчас на Соловьиный, а тебе куда?

      Смотрю на него: где ж вы, такие добрые бомбилы, были, когда метро и аэропорт взрывали? И вспоминаю, были, помогали людям не за деньги с 200% наценкой, не за деньги вообще. И друзья мои среди них были. И плевались в сторону черножопых бессердечных мразей.

      – У Ханоя останови, пожалуйста.

      Ну вот, и он. Литовский, дом 17. Огромным парусом раскинулся типовой домище.

      Подъезд, лифт, квартира, звонок. Лёша открыл. Радостный чего-то. Я было начал:

      – Лёш, давай, закроем тему раз и навсегда…

      – Закроем, привет! Проходи скорей! – за рукав втянул меня в какой-то сладкий полумрак. Не то чтобы темновато, а словно свечи кругом, как в церкви, такое впечатление.

      – Я же говорил тебе, он выдюжит, – захлёбывается Лёха, ничего он мне не говорил.

      – Разговаривал с ним сегодня! Врачи обещают, скоро можно домой.

      Ах, да! У него же отец в коме семь месяцев провалялся. Выкарабкался, значит. Молодец. Я помню, всегда был крепкий такой старик, размеренный, непоколебимый. Если б не та авария… Но молодец, Фёдорыч, с возвращением тебя.

      Алёнка, жена Лёхина чай на стол поставила. Нет, спасибо, правда, не могу:

      – Я пойду, Лёш. Тороплюсь очень.

      Вышел из подъезда, присел на ступеньки, закурил. Прямо передо мной «Кошкин дом». Его так за то прозвали, что он типа в бабскую общагу превращён. Лимита женского пола его оккупировала. А кто ж в Москве без лимитских корней-то остался, думаю.

      Я, например! Да, нет, не смогу. Дикость какая-то.

      Взял бутылку пива в ларьке. Универсам, напротив пруд – благодать.

      – Слышь мужик? – я выхватил револьвер, рывком обернулся. Бородатое чучело переводит испуганный взгляд с моих глаз на зрачок смертоносной машинки.

      – Я мелочишку хотел спросить. Не будет, нет?

      Револьвер в руке живёт уже собственной жизнью.

      – Ну, нет, так нет…

      Выстрел. Клянусь, это он сам. Я не хотел. Но вытащил?

      Оттащил труп бедолаги поближе к воде, спрятал в кустах. Ну вот, счёт открыт, пять осталось. Прости меня, дядя.

      – Чего ж так п-пугаешь-то? – я несвойственно мне заикаться начал.

      – А-а-а, сука-а! – зашвырнул бутылку как можно дальше. Редкое пиво долетит до середины пруда.

      Выхожу на дорогу, торможу хорошенький «мерс»:

      – На Курский!............ – приехал один и с четырьмя патронами. Сижу на конечной кольцевых троллейбусов, думаю: ни одного врага, ни одного врага, блядь, не достал. Но ты-то, Фейгин, на месте, сука?

      Оставил машину в неположенном месте. А мне по подземному переходу через Земляной вал на ту сторону!