Мифы Древней Греции. Лев Успенский

[2].

      Мощная спина человека-лошади была смочена утренней росой, длинная волнистая грива спускалась на траву. По густой седой бороде, по белым как снег волосам можно было видеть, как стар кентавр: только брови темнели у него над черными мудрыми и добрыми глазами. Он лежал спокойно и с любовью глядел на юношу, а тот ласково перебирал рукой пряди его длинной серебряной бороды.

      – Ну что же, отец? – сказал наконец юноша. – Что хотел ты поведать мне?

      Кентавр помолчал несколько мгновений.

      – О Язо́н, сынок! – промолвил он затем, и эхо подхватило отголоски его речи. – Настал день, которого я давно боялся. Но он не мог не прийти. Ты должен узнать всё. Ты должен узнать, кто ты таков и что тебе надо теперь делать…

      Так вот, Язон. Недалеко отсюда, на берегу моря, стоит богатый город Ио́лк. Много лет назад построил его тут мудрый Кре́тий, брат орхоменского царя Афаманта. Боги благословили его дела. Город вырос и процвёл, и Кретий, умирая, вручил власть над ним своему сыну Эсо́ну. Эсон должен был царить в Иолке по праву и закону. Но случилось так, что пасынок Кретия, Пелий, восстал против своего брата, свергнул его с престола, отнял у него власть и сам стал царить над Иолком. Несчастный же Эсон, скрываясь от злобного брата, поселился на окраине города, приняв другое имя, и до сих пор живёт там в нищете и неизвестности. Ты слышишь, сын мой?

      – Я слышу всё, отец! – сказал Язон. – Прости моё невежество: это тот Афамант, сына которого унёс за море золотой овен?

      – Тот самый, Язон. Что скажешь ты на это?

      – Я думаю, отец! Но я никак не пойму, зачем мне знать о несчастье Эсона?

      – Клянусь моим бессмертием, Язон, ибо ты знаешь, что я бессмертен! Тебе надо услышать об этом. Так слушай же!

      Спустя немного лет у Эсона родился сын. Эсон побоялся растить мальчика у себя в Иолке: он думал, что жестокий Пелий может убить его. Он распустил слух, будто ребёнок умер, едва родившись. Он даже справил по нём пышные поминки. Когда же стемнело, он запеленал мальчика в белое полотно, взял его на руки и понёс в лесистые ущелья горы Пелион. Он знал, что там обитает старый кентавр Хиро́н, друг всех обиженных. И вот он принёс сына Хирону.

      – И добрый, мудрый Хирон взял от него мальчишку? – улыбнувшись, спросил юноша.

      – Да, он взял этого мальчика, – отвечал кентавр, – он взял его в свою пещеру и вырастил и воспитал среди других кентавров, и полюбил его, как родного… И – слушай меня хорошенько – по просьбе отца он назвал своего воспитанника Язоном…

      Кентавр ещё не успел договорить, как юноша спрыгнул с камня. Глаза его засверкали, лицо побледнело.

      – Отец мой, возможно ли это? Это был я? – вскричал он. – Значит, я сын Эсона? Отец мой… Теперь я вижу, что мне надо делать. Я должен предстать перед Пелием… Я должен вернуть отцу его царство!..

      При этих его словах старый кентавр с шумом поднялся на ноги. Испуганный Ферсандр отпрянул назад и притаился в кустах. Когда же наконец он осмелился вновь глянуть на дорогу, на ней уже никого не было.

      Тогда хитрый