Таксидермист. Николай Альбертович Воронцов

себе наглость! – только и сумел выдохнуть я.

      В этот момент у меня появилась недобрая мысль заехать незнакомцу кулаком в глаз, и я даже уже собрался с силами, напрягся всем телом, чтобы вырваться из плена, но в очередной раз оказался обескуражен странным поведением незнакомца – я почувствовал, что он мелко дрожит.

      «Болеет, – решил я, – а может быть, просто трусит»?

      Спрашивается: стоит ли ругаться того, кто в данный момент боится тебя?

      – Сейчас, сейчас, – словно в ответ на мои мысли сказал странный человек.

      Я не стал вырываться, надеясь, что прохожий попросту обознался и сейчас отпустит меня, но вместо этого он еще больше поднял меня над землей, отчего его очки в допотопной массивной оправе тут же скатились с носа и упали куда-то под ноги. Человек этот виновато посмотрел на меня близорукими глазами и натянуто улыбнулся.

      От его улыбки меня покоробило, и при всем этом я совершенно точно решил, что повстречавшийся на моем пути небритый, невзрачный и ко всему прочему испуганный гражданин никак не может мне сделать что-то плохое.

      – Что вам от меня нужно? – спросил я.

      Вместо ответа незнакомец снова натянуто улыбнулся и, прищурившись, посмотрел мне в глаза.

      Вдруг я почувствовал на спине, где-то в области левой лопатки, довольно-таки болючий укол. А потом дикий страх медленной волной накатил на меня и накрыл с головой так, что даже дыхание перехватило. Мне померещилось, будто я упал в темную талую воду и ко мне тут же кинулись, мелькая хвостами, русалки с голубоватой от холода кожей и стали дергать меня за жилы и вытягивать таким образом жизнь и тепло.

      Когда это ощущение прошло и я вернулся из темного омута в реальный мир, то первым делом ощутил испарину на лбу. И это в холодный-то осенний вечер, когда немеют пальцы и пар идет изо рта?!

      В следующую минуту я напрягся, готовясь прекратить весь этот нелепый балаган, и с силой дернул руками, но, видимо, от напряжения не рассчитал и, не удержавшись на месте, покачнулся, сделал пару шагов назад, обо что-то запнулся и грохнулся навзничь в сухую траву. В полной мере ощутив всю прелесть падения, я с некоторой радостью для себя все же отметил: «Наконец-то он от меня отцепился».

      Потом я захотел подняться, но сделать это почему-то не смог. Неизвестно с чего на меня навалилась дикая одышка, и возникло ощущение, будто я только что взбежал на пятый этаж. Потом мышцы ног свело болезненной судорогой, в голове зазвенело, а глаза резануло изнутри яркой вспышкой света где-то в самом мозгу.

      Когда и это ощущение прошло, мир стал вязким, как кисель, и блеклым, как старое кино.

      Перебарывая навалившуюся на меня ни с того ни с сего усталость, я кое-как перевернулся и исхитрился подняться на одно колено, с удивлением почувствовав и осознав, что такое гравитация. Никогда ранее я не задумывался о такой, казалось бы, простой и обыденной вещи, как земное притяжение.

      И пока я, наподобие ударенного по башке яблоком Ньютону, удивлялся