элементов. Конечно, с широкой точки зрения и в этих процессах нетрудно обнаружить материалистическую подделку. Страстная ненависть к ведьмам, так глубоко охватившая западноевропейское общество XV–XVII веков, направлена была, в сущности, не столько против оскорбительниц Божьего величия, беспощадно надругивавшихся над всем, в чем церковь заповедовала видеть высшую святыню, сколько против опаснейших колдуний, грозивших ежеминутно жизни, здоровью и имуществу своих ближних. Людские и скотские повальные болезни, неурожаи от ливней или засухи, повторные градобития и тому подобные несчастия, обрушивавшиеся на какую-нибудь округу, – вот что служило наиболее частой причиной обострения бреда ведьмами, и мероприятия ревностных правителей по очищению своей страны от ведьм могут, если угодно, быть относимы не столько в область их церковной, сколько в область их экономической политики и забот об охранении общественного здравия. «Благодаря вашей примерной строгости, – так писали герцогу Фердинанду руководители известного нам шонгауского процесса, стоившего жизни шести с лишним десяткам несчастных подданных этого князя, – вот уже три года, как ни людям, ни скотине не приходится страдать от порчи, и хлебушко снова стал хорошо родить и убирается без всякой помехи». Но ясно, что подобное указание само по себе еще нисколько не помогает нам ответить на стоящий перед нами вопрос. Оно нисколько не помогает нам понять, каким образом Западная Европа в XV–XVII столетиях могла стать театром описанных нами безумно жестоких деяний. Забота о сохранении жизни, здоровья и имущества присуща всякому человеческому обществу на всех стадиях его развития, и если оказывающийся тут вполне нормальный инстинкт самосохранения мог в данный исторический период толкать людей на столь ненормальные, столь исключительные поступки, то ключ к этому, очевидно, надо искать в мире «идей», в мире представлений, при смене которых неизбежно изменяются и действия общества, хотя бы стимулирующие волю желания и окружающие общество внешние условия все время оставалсь без перемен.
Согласно этому объяснить происхождение «процессов ведьм» значит объяснить, в каких условиях в Европе родилась вера в реальное существование описанного нами «ведовского сообщества» и каким образом она успела заполонить правящие классы европейского общества, имевшие возможность направить на борьбу с этим ужасным призраком организованную общественную силу. К этой задаче мы теперь и обратимся.
Глава II
Процессы ведьм по местному своему распространению замкнуты в строго определенные границы. Они встречаются без всякого изъятия у всех народов, которые в Средние века образовали единую культурную семью, связанную общей принадлежностью к Римско-католической церкви, и только у них одних. Не говоря уже о нехристианских странах, страны, входящие в состав Греко-восточной церкви, как мы уже заметили, также остались свободны от этой язвы. Восточная церковь
