Собрание повестей и рассказов в одном томе. Борис Васильев

Тревога!..

      Постовой у контрольно-пропускного пункта орал, свистел, щелкал затвором. Кто-то уже шумно бежал по мосту, и Коля на всякий случай лег носом в пыль, как полагалось.

      – Да свой он! Свой! – кричала Миррочка.

      – Он «наган» цапает, товарищ сержант! Я его окликнул, а он – цапает!

      – Посвети-ка. – Луч скользнул по лежавшему на животе Коле, и другой – сержантский – голос скомандовал: – Встать! Сдать оружие!..

      – Свой я! – крикнул Коля, поднимаясь. – Лейтенант я, понятно? Прибыл к месту службы. Вот документы, вот командировка.

      – А чего ж за «наган» цапался, если свой?

      – Да почесался я! – кричал Коля. – Почесался, и все! А он кричит «ложись!».

      – Он правильно действовал, товарищ лейтенант, – сказал сержант, разглядывая Колины документы. – Неделю назад часового у кладбища зарезали: вот какие тут дела.

      – Да знаю я! – сердито сказал Коля. – Только зачем же сразу? Что, почесаться нельзя, что ли?..

      Миррочка не выдержала первой. Она приседала, всплескивала руками, попискивала, вытирала слезы. За нею басом захохотал сержант, завсхлипывал постовой, и Коля засмеялся тоже, потому что все получилось очень глупо и очень смешно.

      – Я же почесался! Почесался только!..

      Надраенные сапоги, до предела подтянутые брюки, выутюженная гимнастерка – все было в мельчайшей дорожной пыли. Пыль оказалась даже на носу и на круглых Колиных щеках, потому что он прижимался ими к земле поочередно.

      – Не отряхивайтесь! – крикнула девушка, когда Коля, отсмеявшись, попытался было очистить гимнастерку. – Пыль только вобьете. Надо щеткой.

      – А где я ее ночью возьму?

      – Найдем! – весело сказала Миррочка. – Ну, можно нам идти?

      – Идите, – сказал сержант. – Ты правда почисти его, Миррочка, а то ребята в казарме от смеха попадают.

      – Почищу, – сказала она. – А какие кинокартины показывали?

      – У пограничников – «Последнюю ночь», а в полку – «Валерия Чкалова».

      – Мировой фильм!.. – сказал постовой. – Там Чкалов под мостом на самолете – вжиг, и все!..

      – Жалко, я не видела. Ну, счастливо вам додежурить.

      Коля поднял чемодан, кивнул веселым постовым и вслед за девушкой взошел на мост.

      – Это что, Буг?

      – Нет, это Мухавец.

      – А-а…

      Они прошли мост, миновали трехарочные ворота и свернули направо, вдоль приземистого двухэтажного здания.

      – Кольцевая казарма, – сказала Мирра.

      Сквозь распахнутые настежь окна доносилось сонное дыхание сотен людей. В казармах за толстыми кирпичными стенами горело дежурное освещение, и Коля видел двухъярусные койки, спящих бойцов, аккуратно сложенную одежду и грубые ботинки, выстроенные строго по линейке.

      «Вот и мой взвод где-то здесь спит, – думал он. – И скоро я буду приходить по ночам и проверять…»

      Кое-где лампочки освещали склоненные над книгами стриженые головы дневальных, пирамиды с оружием или безусого