Теща. Виктор Улин

а я набрать воды в пустом туалете у девчонок.

      А перед началом экзаменов мне однажды почудилось, что один из одноклассников, поганый мухортый недомерок, ее обидел. Я, тогда уже почти ставосьмидесятисантиметровый, подошел и молча ударил его в лоб – так сильно, что он отлетел, упал и поднялся не сразу. При том, что в жизни я никогда не дрался.

      Вероятно, такой уровень отношений, на котором мы расстались с Таней, побудил меня ехать с водкой к доброму пьянице Мухамату. Ведь попроси меня о своем долбаке сыне какая-нибудь Сафронова или Гнедич, я бы и пальцем не пошевелил.

      Но дружба с Таней осталась на уровне, лишенном страстей.

      А вот с моей девочкой мы дружили, постепенно двигаясь именно от минус до плюс бесконечности.

      Это длилось почти целый год.

      Точнее – семь месяцев, две полных четверти, чуть-чуть от еще одной и месяц моих переходных экзаменов.

      Срок, огромный по масштабам школьных отношений, которые меняются со скоростью небесных светил.

      3

      Конечно, дружба между мальчиком и девочкой… мягко говоря, редко является платонической.

      Обычная, не наполненная чувственностью дружба может быть лишь внутригендерной; это я понимал даже тогда.

      Ведь относясь к Тане как к другу, даже в восьмом классе при дежурстве, оберегая от ненужных нагрузок ее органы малого таза – как могу выразиться сейчас, подкованный женой-медиком – я все-таки ждал минуты, когда по завершению дел она будет приводить в порядок одежду.

      Отойдет в угол класса, поднимет черный фартук и подол коричневого платья и подтянет спустившиеся колготки, быстро показав что-нибудь, не предназначенное для чужого глаза – например, трусики: то черные, то белые, то красные, то в горошек.

      Таня, несомненно, видела, что я все вижу, но делала вид, что не видит ничего. Вероятно, сама она расценивала зрелище как плату за заботу о ней.

      Ведь одноклассница дурой не была; к дуре типа моей матери, вероятно, Дербаки в школе не приставали.

      Дружба между существами одного пола имела различия.

      У девчонок она возникала на базе общей гендерной принадлежности, большей основы им не требовалось. И, более того, как стало известно в наши времена, отношения между взаимно симпатизирующими девочками нередко проходят через стадию необременительного лесбиянства. Ведь нежные поцелуи «просто так» очень легко превращаются в «не просто так», насыщают чувственность в период, когда иные варианты неприемлемы. А потом все это исчезает без следа.

      Хотя в отношении своей жены скажу, что у нее никогда не имелось не только близких лесбиянок, но и даже просто подруг. Моя Нэлька она приемлет около себя лишь мужчин, существа того же пола для нее даже не конкуренты, а величины бесконечно малого порядка. Глядя на нее, я думаю, что женщина, имеющая подруг – не женщина, а просто существо в юбке.

      А у мальчишек все сложнее.

      Для дружбы требуется нечто более важное, чем наличие предмета, который в моем детстве назывался