Василий Тёмный. Юрий Торубаров

вытер его подолом рубахи.

      – Фу-у, – выдохнул он, – хорошо-то как, господи!

      Потом, что-то заметив, он быстро разделся и полез в воду. Через какое-то время раздался его радостный голос:

      – Василий! Лови! – И выбросил увесистого налима, выдернув его из-под камня.

      Рыбина, шлепнувшись на землю, какое-то время лежала неподвижно. Затем вдруг так резво подскочила вверх, причем в сторону речушки, что еще мгновение, и она оказалась бы в спасительной воде. Василий, не раздумывая, метнулся к ней, в полете напоминая хищника, распростертого над своей жертвой. Схватив налима обеими руками, он не смог его удержать. Тот, скользкий, будто смазанный салом, выскользнул из его рук. Василий вновь настиг его у самой кромки воды.

      – Ты хребтину, хребтину ему ломай, – орет дядька, – а то уйдет!

      Легко сказать – ломай. А он скользкий, не удержать. Ногой Василию удалось отбросить его от берега. Схватив на берегу гальку, он раздробил рыбине голову.

      Не успел Василий справиться с первой рыбиной, как Михайло выбрасывает на берег второго налима. С ним князь поступил проще. Сразу ударил его по голове. А потом полез в реку.

      – Дядька, покажи, как ты ловишь.

      Пришлось старому учить князя. Какова было неописуемая радость Василия, когда он вытащил за жабры рыбину в треть его роста.

      – Вот ето добыча! – радостно заорал Михайло.

      Потом они хлебали наваристую уху. Вкус придавала речушка, запах нескошенных трав, далекий шум леса.

      – Красотища! – орет Василий, уплетая кусок рыбины.

      Насытившись, они подремали на бережку под шумок речушки. Разбудили кони, пришедшие на водопой.

      – Василий, пора! – потряс он князя за плечо.

      Полдороги Василий рассказывал улыбающемуся дядьке, как он нащупал рыбину, осторожно, чтобы не вспугнуть, вел по ней пальцами до самой головы, как ловко вцепился в жабры.

      Незаметно подобрался вечер.

      – Че, – кивая на какое-то озерко, сказал Михайло, – здесь и заночуем.

      Стреножив коней, Михайло пошел собирать дрова, чтобы их хватило на ночь. Дядька спал чутко. Старый воин не мог забыть этой привычки. Если есть опасность в походе, сон сам бежал от него. Проснулся он в середине ночи. Костер прогорел, и он бросил в него несколько заготовленных кряжей. Посмотрел на князя. Ночная прохлада заставила юношу сжаться в клубок. Дядька набросил полушубок на Василия. А утром, когда начало светать, поднялся такой птичий гомон, по всей видимости, они торопились рассказать друг другу о своих снах, что спать было невозможно. Проснулся и Василий. Пригревшись под шубейкой, ему не очень хотелось вылезать наружу.

      Заметив, что Василий не спит, Михайло отеческим тоном сказал:

      – Сынок, поднимайся. Ловим коней – и в путь, а то запоздаем и ночью придется хозяев поднимать.

      Чем хорош был Василий, все же негу он не любил. После таких слов князь решительно отбросил шубейку, разделся донага и бултыхнулся в озеро. Когда выскочил на берег, от утренней прохлады его кожа стала походить на гусиную.

      – Держи. –