Демосфера. Илья Новак

усиленный динамиками голос программиста, управляющего через Геовэб перемещением острова (такого человека по старинке называли Капитаном):

      – Наш остров приближается к автономии Университетов… Просьба всем вернуться в свои каюты, через пятнадцать минут…

      Люди начали вставать. Дан с Натой тоже поднялись. Она заметила, что Дан снова ушел в себя, и, стараясь вернуть его внимание, спросила:

      – Так мы их всех еще увидим?

      Данислав ответил:

      – Конечно. Там у «Электрикум Арт» большая вечеринка, все соберутся.

* * *

      За десять дней до этого в Лама-секторе орбитального анклава «Тибет», в беседке на вершине пластикового пригорка – одного из десятка одинаковых конических пригорков – невысокий узкоглазый мужчина произнес почти то же самое и почти с тем же выражением. В беседке сидели двое: Аша, глава корпорации «Невмешательство», совсем недавно переименованной во «Вмешательство», и его гость Жиль Фнад. Задумчивость Аши, которого еще называли ламой, хотя в общепринятом смысле ламой он не являлся, как раз и была связана с гостем. Он искоса рассматривал Фнада, размышляя, почему тот вызывает неясную тревогу.

      – На своей вечеринке «Электрикум Арт» соберет множество гостей.

      Глава «Вмешательства» произнес это, скрестил ноги и откинулся в кресле, позволяя ассоциативным ручейкам сплетаться в привычном потоке сознания. Соломенные подстилки, два кресла и столик между ними. Фарфоровая чашечка-наперсток, блюдце с миндалем, высокий бокал с янтарной жидкостью и вишенкой. Уют защищенной силовой изгородью беседки царит над ядовитыми миазмами застывшего растительного хаоса. Завезенная с планеты почва уложена так, чтобы имитировать природный ландшафт: топкие прогалины, болотца и озера с застоявшейся водой. Тина. Лианы и грязь. Ветер, который включается каждые два часа. Тяжелый гул вентиляторов… Клубы испарений медленно, гротескно перекатываясь, ползут в одном направлении, словно движется весь Лама-сектор, имитационный заповедник. Рассеянный теплый свет утопленных в далекий потолок круглых прожекторов, крики птиц, треск и шелест… Закроешь глаза – и будто ты в джунглях экваториальной земной зоны. Откроешь – нет, вокруг пластиковые горы-малютки возвышаются над зелено-бурыми водами. Вентиляторы не спасают: воздух горячий и жирный, густой. Солнца нет, но желтые пятна прожекторов в вышине кажутся сквозь марево множеством расплывчатых маленьких солнц. Они тихо гудят.

      – Не люблю восточных людей, – сказал гость Аши. – Вы слишком углублены в себя. Эта вещь большая?

      Главный лама «Вмешательства» взглянул на Фнада. Странный человек. Или страшный? Шкала Иби Шаболо, бывшего старшего аналитика корпорации, надежная и проверенная ШВЛ – Шкала Выживаемости Личности, – никогда не ошибалась. Она учитывала множество параметров, от наследственности до отношения к домашним животным. Коэффициент выживаемости среднестатистического гражданина из благополучных автономий Западного Сотрудничества – чуть больше десяти процентов. У обычного полицейского – двадцать семь