Провал резидентуры. Кирилл Мошков

некоторое время молчу, потом говорю:

      – Я знаю, что вы психически нормальны. И я сам видел тарелки. Чего вы хотите?

      – Я?

      – Нет. Ваша родина.

      – Мира. Ваши космические войны угрожают безопасности полетов наших кораблей. Но это не главное. Нам небезразлично, что близкие нам люди убивают друг друга. Мы хотим мира на Шилемауре.

      – Мира? Ценой чьей победы?

      – Ничьей. Мира. Мы просто стремимся погасить войну.

      – Просто гасить? Вы не помогаете Смаргуде?

      – Ни Смаргуде, ни Пакту.

      – Тогда я помогаю вам, – решаю я. Полеты. Космос. Корабли.

      Мы почти бежим по пляжу, увязая в сером песке.

      – Лиина, а почему вы сказали – «близкие нам люди»?

      – У вас и у нас общие предки. И ваши предки, и мои родом с одной планеты.

      – Вы хотите сказать, что Книга Ух не врет? – спрашиваю я, огибая валуны.

      – Конечно. Разве вы сомневались, что ваши предки пришли сюда со звезд?

      – Я думал – это сказки.

      – Нет, Лен, не сказки. Белая раса, как и написано в Книге Ух, здесь давно, но тоже не отсюда родом. А черные – и вовсе только семьсот лет. Кстати, чтоб вы поняли, насколько относительны здешние представления о человеке. В прошлом нашей и вашей прародины господствующей была вовсе не черная раса.

      – А какая же? – удивляюсь я.

      – Белая.

      Я смеюсь.

      – Зря вы смеетесь, – говорит она. – Столетиями черные были бесправными рабами белых, жили в нищете и угнетении. Может быть, здесь история отыгрывается за вековое страдание нашей расы.

      – Но вы же черная, – говорю я. – Или это маскировка?

      – Черная, – отвечает она. – Но у нас сейчас нет доминирующей расы. Кстати, у нас их не две, больше.

      – Зеленые, что ли? – смеюсь я.

      – Желтые. Помните летающую тарелку на геостационарной орбите, вы рассказывали мне?

      – Конечно, помню. Потрясающее зрелище.

      – Это наша база. Ее командир принадлежит к желтой расе, специалисты по разведке – черные, а пилотский состав – и черные, и белые.

      Я хохочу. Белые космонавты, это надо же! Хотя, если она не врет, вряд ли это так уж смешно.

      Мы входим в охотничий домик – к охоте он, правда, никакого отношения не имеет и не имел уже при моем отце. Это просто маленький домик, который я очень редко посещаю и поэтому за ним нет наблюдения.

      – Лиина, – говорю я, одобрительно кивая Талу, который уже включил отопление, приготовил комнату, выставил на столик вино, консервы и сухие хлебцы. – Располагайтесь здесь. Я постараюсь, чтобы охрана о вас не пронюхала. За вами хвоста не было?

      – Нет.

      – Что я еще должен для вас сделать?

      – Я вынуждена была уехать очень быстро, – говорит она, буквально падая в кресло, и только тут я понимаю, что она держится из последних сил. – Я опередила Комитет на несколько минут и едва увернулась от тех… других.

      – Это кто еще? – удивляюсь я. Талу приносит забытый когда-то в ванной охотничьего домика купальный халат и исчезает. Я деликатно отворачиваюсь, слушая усталый голос Лиины и шелест падающей одежды: