На темной стороне Луны. Георгий Вайнер

терпок, жена Маджидова не пожалела заварки. Анарбай провел рукой по груди:

      – Клянусь – это не мой шприц. У нас в доме дряни этой никогда не бывало…

      Снова появилась хозяйка – с овощами, с кислым молоком, движения ее были уверенны, хоть и неслышны.

      – Может, останетесь на вечер? – предложил Анарбай. – Жена плов сделает, сегодня пятница…

      – Спасибо, – поблагодарил Тура. – Вряд ли смогу…

      Сюда, в Урчашму, можно было попасть с трех сторон.

      Из областного центра, от Мубека, дорогой, которой приехал он, Халматов.

      С запада – из тупика Дарваза, малонаселенного, горного в основном, района с постоянным контингентом жителей.

      С юга, через хребет, как вор-домушник Уммат по кличке Рыба, Балык.

      Одна из этих дорог была тайной тропой опиума. Неведомо, где начиналась, известно, где кончалась. В руках Туры был обрывок этой тропы, отрезок дороги – от Урчашмы до Ашхабада.

      – Езжай к чайхане. – Тура сел в машину. – Знаешь где?

      – Нет. Я первый раз в Урчашме.

      – В центре, недалеко от пруда. Увидишь.

      Дорога шла вдоль ручья – сая, врезавшегося глубоко в грунт, по другую сторону тянулись дувалы.

      Человек, которого Халматов хотел встретить, в пятницу мог наверняка оказаться в чайхане с другими стариками, собиравшимися в мечеть. Он был пенсионер, жил с дочерью и внучками. Дни коротал по-стариковски.

      – Сюда? – Перед поворотом шофер замешкался – дорога шла вверх, каменистая, узкая. Сбоку у широкого провала арыка играли дети.

      – Да. Потом направо.

      Давно ушли последние облака. Солнце взошло почти в зенит и заполонило все небо. Далеко на горизонте виднелись синие мазки гор, там была Дарваза.

      …Ночью Type позвонил из Ташкента начальник уголовного розыска Силантьев:

      – Не разбудил?

      – Нет.

      – Знаю. Так спросил. Я в управление звонил, дежурный сказал – только сейчас был здесь…

      – Слушаю, Виталий Иванович.

      – Я получил шифровку из Ашхабада. Они сняли группу – тридцать восемь килограмм…

      – Ого! – Тура присвистнул.

      – Арестованные концов не имеют, но утверждают: «Яблоки»… понимаешь… «Яблоки» идут через Мубек, от вас. В Мубеке перевалочная база. С машин на железную дорогу… Когда-то, Тура, гнойник этот лопнет! И нам тогда до конца жизни не отмыться… У тебя подвешена та кража со шприцем…

      – Кража вещей у Маджидова, в Урчашме.

      – Что там?

      – Я как раз собирался туда. Хотел кое-кого повидать.

      – Не откладывай, – попросил Силантьев.

      – Пожалуй, я прямо сейчас туда поеду…

      О чем писали газеты в июле:

      «Здравствуй, огонь Олимпиады!

      Молдавское село Пушены. Здесь утром эстафета олимпийского огня вступила на советскую землю.

      С румынского берега Прута раздается звук фанфар. В воздух поднимаются разноцветные шары. Это сигнал: олимпийский огонь приближается к границе. У пограничного пункта – эмблема XXII Олимпийских игр. Эстафету приветствуют полюбившийся всем медвежонок