Макс и клиника неврозов. Александр Викторович Маркидонов

и клопы есть. Камера в тюрьме, пожалуй, почище. Правильно, что от меня ушла Марьян, видела бы она эту каморку…

      Алкоголь помогал слабо, после выпивок и головной боли, депрессия наваливалась с новой силой, безнадежность существования истачивала изнутри. На наркотики Макс переходить не хотел. Видел он этих торчков на улицах, ничего кроме жалости и омерзения они у него не вызывали. Лучше уж под поезд, или с крыши. Мысли о самоубийстве стали посещать его, все чаще.

      Однажды, поздно вечером он забрался на крышу многоэтажки. Взял с собой бутылку пива. Сел на краю парапета, свесив ноги в пропасть темной улицы. Не для того, чтоб прыгнуть, решил поразмыслить в тишине и одиночестве, о своей неказистой жизни, на самом «краю». Пришла Максу как-то от безысходности такая мысль.

      – Вроде и не очень страшно, – думал Макс, прикладываясь к бутылке,

      – Надо ли продолжать бороться, или уже смысла нет? Ну, кое-чего он предпринимал, но все напрасно.

      На крышу доносились звуки ночной улицы, музыка, гудки автомобилей. Посидел, поразмышлял, решил, что стоит подождать с само убиением, удача еще может улыбнуться ему.

      Пришла пора уходить, он посидел «на краю жизни», пиво в бутылке закончилось, пора домой, тем более он уже замерз и опьянел. Когда сползал с парапета к выходу, шатнулся в сторону улицы, увидел под собой стену, уходящую в темную многоэтажную пустоту, еще немного, и он туда улетит. Тогда стало по-настоящему страшно. Макс почти протрезвел. Добрался, шатаясь до комнаты, лег на кровать, и уснул, как будто провалился в черную дыру.