Нужен муж! Срочно!. Наталья Жарова

лочки с начинкой из белой вишни, а любимая лошадь наконец-то разродилась прехорошеньким жеребенком. И ничего не предвещало беды, как вдруг…

      – Свадьба назначена на следующую неделю.

      Я поморщилась, но мама была непреклонна.

      – Ты обязана выйти замуж до двадцати одного года, – заявила она. – А день рождения, позволь напомнить, через десять дней.

      Завтрак испорчен.

      – Я не собираюсь замуж, – призналась я. – Тем более неизвестно за кого.

      – Почему неизвестно? Твоим супругом станет герцог Измирский.

      – Кто-о?!

      О всемилостивые боги, надеюсь, ослышалась!

      – Измирский, – повторила матушка. – Он довольно милый, правда?

      – Нет!

      – Почему? – Она промокнула губы салфеткой.

      – Он видел меня голой.

      – Тебе было два года.

      – Да, но ему было пять.

      Мама подалась вперед.

      – Он был чудесным мальчиком и угощал тебя конфетами, – напомнила она.

      – А потом отбирал обратно и съедал в гордом одиночестве. – Я скривилась. – Не хочу за него. Вообще не хочу замуж.

      – Ох, Камелия, ты затянула со свадьбой, но нельзя нарушать традиции. До праздника осталось несколько дней, а герцог единственный, кто согласен жениться так… гм… скоропостижно.

      – Скоропостижно помирают, а не женятся, – пробурчала я.

      – С твоим характером это одно и то же.

      – Но, мама…

      Отец, сидевший поодаль и молча наблюдавший наши пререкания, не выдержал.

      – Камелия-Козюрэй-Пончитта АрМонт, ты выйдешь замуж через неделю, как и подобает приличной молодой княжне! – припечатал он.

      – Не хочу.

      – Хочешь.

      – Нет!

      – Я сказал, хочешь. И хочешь именно за Измирского!

      Конечно, со своей княжеской стороны он следил, чтобы семья соответствовала гордому званию первых лиц государства, но вот со стороны любящего родителя мог бы и посочувствовать единственной дочке.

      – Хочешь, – повторил отец, прищурившись. – Союз выгодный, вы друг друга знаете. Сживетесь.

      – Папа!

      – Камелия! – Он сдвинул брови. – Свадьба назначена на вторник, и это не обсуждается.

      Я сжала губы, отец еще сильнее нахмурился.

      – Хватит противиться, – обманчиво ласково улыбнулась мама. – Для твоего блага стараемся. А Измирский замечательный человек, мы ему доверяем.

      – Просто он сын вашего друга, вот вы его и защищаете, – заметила я. – Ну какой из него жених?

      – Образцово-показательный. – Мама многозначительно подняла брови. – И он уже дал согласие на брак.

      – Мы не виделись восемнадцать лет. Уверена, он стал еще противнее.

      – Твой портрет пришелся герцогу по душе.

      – Вот пусть и женится на портрете, – буркнула я и вышла из столовой.

      Младший герцог Николас Измирский оставил о себе гадкое воспоминание. Он не только не делился конфетами, но и весьма бесцеремонно брызгался водой из фонтанов, с усмешкой наблюдая, как двухлетняя девочка с криком бегает от него по всему саду. Одним словом, не жених, а сплошной негатив.

      Уверена, за последние годы характер Измирского испортился еще сильнее. До меня иногда доходили весьма специфические слухи о многочисленных любовницах и внебрачных детях.

      Может, конечно, это всего лишь сплетни, но проверять правдивость на деле не хотелось.

      О всемилостивый Вайд! Как можно прочить в мужья того, кого знаешь с детства?!

      Родители правы в одном: я непростительно затянула со свадьбой. Двадцать один год – возраст, к которому всякая наследница обзаводится супругом и принимает на себя некоторые государственные обязанности. К обязанностям я была готова, а к замужеству – увы.

      – Камелия! – послышалось сзади.

      Матушка решила продолжить беседу.

      – Камелия, стой, когда я с тобой разговариваю! Мы не можем отменить свадьбу, ко вторнику ты должна быть замужем.

      – Перестань, – поморщилась я, не желая ссориться. Конечно, она права, но неужто нельзя найти жениха посимпатичнее?

      – Камелия, ты не понимаешь!

      – Понимаю.

      Я уже дошла до комнаты и теперь стояла перед дверями, не желая пускать мать внутрь.

      – Герцог вовсе не так плох, – настойчиво сказала она.

      – Неужели? – Я обернулась. Материнские глаза сияли заботой.

      – Свадьбу нельзя отменить. Традиции требуют…

      – Да-да, двадцать один год, наличие супруга, новый этап в жизни, – отмахнулась я. – Хорошо, мама, попробую. Кто знает, вдруг получится?

      Не получилось.

      Как только представила, что с герцогом еще целоваться надо… Фу! Раньше он был сивым, веснушчатым