Невероятные истории из жизни охотника Акима. Олег Юрченко

удивил чем! Поди пожилой был этот ревизор ваш– сердце, скажем, екнуло ночью– вот и все: отревизорился он. А ты– «сатана – а – а» …

      На этот раз Степан Игнатич промолчал и, переключившись на пониженную передачу, завёл свой газончик в крутой поворот: свет фар срезал вдалеке макушки деревьев и затем вновь лег в глубокую колею дороги.

      – Сам человек так не умирает, – выполнив ответственный маневр, – возобновил разговор Степан Игнатич. – Сатана кровь его пил – ревизор бледный-бледный был.

      – Бледный-бледный – передразнил Степана Игнатича Аким. – А сам-то ты видел «бледного» этого ревизора?

      – Я – нет, – мотнул головой Степан Игнатич. – Милиционер видел. Он говорил: красное пятно у ревизора на животе видел – через него Сатана у ревизора кровь пил.

      «Милиционер – р – р …» – придвинувшись ближе к водителю, вновь передразнил его Аким. – У милиционеров, брат, свои дела – у них и Сатана по делу может проходить, если им так надо будет. Сам-то ты ничего не видел, а врешь брат …

      – Почему «врешь»? – не хотел сдаваться Степан Игнатич, – Когда Сатана кровь пьет, нельзя потом на мертвого смотреть: Сатана и за тобой придет.

      – Это ты, брат, напугать меня решил что ли? Запомни нет никакого Сатаны– сказки все это.

      Есть! Есть Сатана! – всплеснув руками, чуть было не потерял из рук баранку руля пришедший в сильное волнение Степан Игнатич. – У– у – х какой он злой этот Сатана! Он у человека кровь во сне выпивает– пьёт он и пьет, пока человек совсем не умирает.

      – За мной брат он не придет, – неожиданно растянув рот в злой усмешке, показал свои жёлтые и прокуренные зубы Аким, бесцельно щелкая в темноте зажигалкой.

      Степан Игнатич снова опасливо скосил глаза на своего пассажира и подался всем телом вперед без всякого желания продолжать этот разговор.

      Ночь набирала силу и чем темнее становилось она тем ярче, казалось, горели фары грузовичка, выхватывая из мрака ночи всё более и более удалённые участки дороги далеко впереди. Да и дорога стала заметно ровнее – и газончик Степана Игнатича перестал уже судорожно и конвульсивно дергаться как прежде, когда приходилось ему преодолевать многочисленные выбоины на дороге.

      Акима потянуло в сон и он, вальяжно откинувшись на высокую спинку сидения, закрыл глаза. – и буквально через несколько минут в его сознании, подстегиваемом желанием крепкого сна, нарисовалась опрятная комнатка с высокой железной кроватью в ней, застланной толстым матрацем, на котором можно бы было вытянуться во весь рост, раскинув в разные стороны свои руки и ноги. И уже крепко погрузившись в сон, он долго – очень долго любовался этой картиной, испытывая при этом какое-то лёгкое чувство полета …

      – Однако приедем скоро, – сквозь сладкую дрему сна услышал Аким слова водителя. Тряхнув головой, он с трудом вернул себя к состоянию бодрствования и, сев поровнее, стал с интересом смотреть в лобовое стекло газончика. И очень скоро жёлтые снопы света, исходившие от фар грузовичка,