Карты смысла. Архитектура верования. Джордан Питерсон

Творческое исследование неизвестного и следующее за ним зарождение знания есть построение или обновление моделей поведения и представлений – неизвестное перестает быть ужасающим и непреодолимым и превращается во что-то полезное (или, по крайней мере, малозначительное). Способность к творческому исследованию и накоплению знаний можно рассматривать как третий и последний постоянный составной элемент человеческого опыта (наряду с областями «известного» и «неизвестного»).

      Мифологические представления о мире, определяющие реальность как арену действий, являют собой динамическую взаимосвязь между всеми тремя составляющими человеческого опыта. Вечному неизвестному – созидательной и разрушительной природе, источнику и предназначению всех вещей – обычно приписывается крайне эмоциональный и противоречивый женский образ (мать и фигура, которая в конечном счете поглощает всех и вся). Напротив, вечное известное – культура, очерченная территория, нечто тираническое и защищающее, предсказуемое, дисциплинирующее и ограничивающее, общий результат героизма и жажды познания – обычно наделяется мужскими характеристиками (в отличие от матери-природы). И наконец, вечное познающее – связующее звено между известным и неизвестным – это рыцарь, убивающий дракона хаоса, герой, превращающий беспорядок и путаницу в ясность и уверенность, бог Солнца, вечно рассеивающий тьму, и Слово, предвещающее сотворение Вселенной.

      Жизнь нормальная и революционная: две нехитрые истории

      Мы рассказываем себе о том, кто мы, где хотим быть и как собираемся попасть в желанное место. Эти истории управляют эмоциями людей, определяя ценность вещей, которые встречаются им на пути, и значимость событий, которые они переживают. Мы считаем положительным то, что ведет нас к поставленной цели, отрицательным – то, что препятствует ее достижению, и малозначительным – то, что никак не влияет на нашу жизнь. Большинство вещей малозначительны, и это хорошо, поскольку ресурсы человеческого внимания ограниченны.

      Неудобства идут вразрез с нашими планами. Мы стараемся избегать всевозможных раздражителей. Тем не менее они часто встают у нас на пути – настолько часто, что их можно рассматривать как неотъемлемую, предсказуемую и постоянную характеристику окружающей среды. Люди адаптировались к этой особенности – у нас есть внутренние ресурсы, чтобы справляться с неудобствами. Делая это, мы становимся сильнее и получаем преимущества.

      Но если неприятности игнорировать, они не исчезнут сами собой. Когда скапливается достаточно раздражителей, случается катастрофа – катастрофа, несомненно, самопроизвольная, но зачастую ее невозможно отличить от божьей кары. Неудобства призваны нарушать наши планы, и мы готовы притворяться, что их просто нет. Катастрофы же, напротив, ломают сюжеты наших историй и сильно расшатывают эмоции. По своей природе их труднее игнорировать, но мы все равно упорно стараемся их не замечать.

      Мы