Красные камни Белого. Вадим Панов

поздно она перестанет быть привередой, – вздохнул лысый.

      – Согласен.

      Девушка насупилась.

      – Другими словами, я считаю, что мы оказались на весьма дружелюбной планете, – жизнерадостно закончил спорки. – Нам повезло гораздо больше, чем офицеру и тем двоим. Пустота была добра к нам.

      – Так же, как Белый Мор? – хрюкнул рыжий.

      – Не любишь спорки? – сверкнул глазами тыквоголовый.

      – Белый Мор не убил вас, Пустота не убила нас. Но Белый Мор сделал вас уродами, а мы не знаем, где находимся, – объяснил рыжий. – Вполне возможно, что мертвым повезло больше. – Он помолчал, глядя на недовольного спорки, и продолжил: – Ничего личного, приятель, я просто провел параллель.

      – Дурацкая параллель.

      – Какая есть.

      – Не будем ссориться. – Лысый почесал в затылке. – Мы все были в Пустоте. Мы все, как я понимаю, летели на цеппеле…

      Пауза. Рука замерла, после чего лысый медленно опустил ее и посмотрел на товарищей.

      – Летели на цеппеле, и что? – не выдержала нахалка.

      – Не что, а куда, – поправил девушку спорки.

      – Мы летели на одном цеппеле? – осведомилась девушка.

      – Я тебя не помню, – осклабился рыжий.

      – Я не путешествую третьим классом.

      – За кого ты себя принимаешь?

      – Тихо! – Лысый рявкнул так, что остальные прикусили языки. – Кто-нибудь помнит, куда он летел?

      Спорки несмело улыбнулся. Рыжий приподнял бровь и тихо выругался. Обладательница брючного костюма скривила рот, но через мгновение пропищала:

      – Я не помню, как меня зовут.

      И разрыдалась.

      – Врежь ему еще!

      – С удовольствием!

      Удар. Удар в лицо, в скулу, если быть точным. Во рту появился привкус крови… Нет, привкус крови появился давно, теперь же во рту просто кровь. Много крови, потому что это не первый удар.

      – Как же мне нравится избивать этих сволочей.

      – К сожалению, это редкое удовольствие.

      – Надо наслаждаться моментом.

      Удар.

      Тихий смешок сзади…

      – Это невозможно.

      – Так бывает: катастрофа и сильный шок приводят к потере памяти, – произнес лысый и пояснил: – Нам проще все забыть, чем снова и снова вспоминать пережитый ужас.

      – Забыть навсегда?

      – На время.

      Белокурая тяжело вздохнула.

      Мужские брюки едва доходили ей до щиколоток, рукава пальто были коротки, рубашка вылезала из-за пояса, а ботинки оказались слишком велики, но, как ни странно, нелепый наряд добавил девушке шарма. Она окончательно успокоилась, порозовела, и в ее глазах заблестели огоньки. Одевшись, она стала чувствовать себя членом общества, пусть даже и небольшого.

      – Но почему мы забыли все, а не только катастрофу?

      – Потому что память на аптекарских весах не взвесишь.

      – Радуйся, что хоть что-то осталось, – бросила нахалка.

      – А что осталось? – возмутилась белокурая. –