Книжные дети. Все, что мы не хотели знать о сексе. Елена Колина

Ты знаешь, что Илья сможет объяснить все. Например, скажет, что купил презервативы, потому что собирается осветить в прессе проблему безопасного секса… Я шучу… Не смешно?..

      Если бы я нашла презервативы, это было бы прекрасно!

      Но то, что я нашла, – это как будто взрыв, как будто конец света!

      Не хочу я ни Надсона, ни Достоевского. Я хочу умереть.

      Ася! Не бойся, я не умру, – у меня завтра доклад на заседании кафедры.

      Ася, я знаю, что ты скажешь. Ты скажешь: «Ну что ты там нашла, поду-умаешь… Ты доктор наук, профессор, а такая дура!..»

      С кем еще мне поговорить об этом, кроме тебя? Измена мужа – это пошлость. С тобой любая пошлость еще и смешна, а без тебя измена – просто пошлость и горе.

      Знаешь, где находится душа? Душа – это комок в горле.

Зина.

      Зина!

      Подумаешь!

      Ты доктор наук, профессор, а такая дура! При чем здесь «культурный идеолог»? Самый культурный человек на свете – тоже человек.

      Зина! Презервативы – это прекрасно!

      Человек прожил с тобой столько лет! Какая разница, что ты у него нашла! Может быть, можно оставить ему хотя бы немного собственной жизни?!

      Что же ты такое страшное у него нашла – хлыст, наручники, фотографии мальчиков?!

      …А кстати, зачем вообще искала?

Ася.

      Здравствуй, Аська!

      Как это «зачем искала»? Я не искала!

      …Ну, если честно – я искала, потому что хотела найти ничего. Ничего не найти, чтобы убедиться, что нет никакой болезни, долгов, неприятностей. Думала, вдруг я пойму, почему он в последнее время такой отстраненный.

      Я просто случайно увидела на его письменном столе…

      Господи, Аська, ты что, не поняла?! Это не были презервативы! Это было хуже, гораздо хуже! Это было – все, что вы не хотели знать о сексе.

      Моя первая мысль была – какой великолепный текст!

      Так написаны эротические тексты французских авторов восемнадцатого века: изысканный поэтичный язык, тонкие иносказания перемешаны с грубыми выражениями. В то время эти выражения не считались грубыми, и, кстати, – какой прекрасный перевод!.. Вот только одна странность: эротика того времени – это совершенно чистая эротика, не имеющая никакого отношения к личности персонажа. Впервые секс, изменяющий личность, секс как спасение от личностных проблем, от одиночества, секс как способ понять самого себя описан в «Любовнике» Лоуренса, – леди Чаттерлей после встречи с лесником становится совершенно другим человеком, не тем, которым она была до любви с ним… Но это уже двадцатый век, другой язык. Странно.

      Я восхищалась стилем, пока не поняла, что я читаю как филолог, а я – обманутая жена.

      Это не француз восемнадцатого века. Это Илья. Он описывает свою связь.

      Для меня шок не то, что у него любовница! Мне все равно, сколько у него было любовниц, может быть, две, три, а может быть, без счета. Если бы его любовницы знали!.. Наверное, каждая из них надеялась, что она та самая «разлучница» и «уведет мужа из семьи». Если бы они знали!..

      Но