Книжные дети. Все, что мы не хотели знать о сексе. Елена Колина

ведь бюстгальтер сидел отлично. Теперь и она узнала Александру Андреевну, – эту заказчицу она называла про себя «Петр Первый», такая она была величественная, со строгим лицом, усиками, звучным басом и переменчивым нравом. Это она написала Галочке в «Книгу жалоб и предложений» на одной и той же странице один едкий ругательный отзыв и две благодарности.

      – Беременность восемь недель, – пробасила Александра Андреевна.

      Незамужняя сирота Галочка Петрова смотрела в грязный от весенних протечек потолок с просветленным лицом, затем, чуть приподнявшись, поглядела на сердитую усатую Александру Андреевну как на ангела, принесшего благую весть.

      – Беременность есть, а мужа нет, – констатировала Александра Андреевна, и Галочка сжалась, – откуда она знает, неужели у нее внутри что-то не так, как у порядочных женщин?..

      – Направление на аборт, – бросив зеркало в таз, интимным басом печально произнесла Александра Андреевна.

      – Большое спасибо, – вежливо пискнула Галочка.

      – «Спасибо, да» или «спасибо, нет», – насмешливо поинтересовалась Александра Андреевна.

      – Спасибо, нет, – выдохнула Галочка.

      – А я тебе говорю, аборт-то проще, – искушала Александра Андреевна. – Дурочка ты…

      Подружка в ателье тоже назвала Галочку дурой.

      – У тебя чего с ним? – спросила она Галочку.

      Галочка могла бы ответить, что они дружат, но она сказала честно: «Мы решили пожениться». Подружка поняла, что это иносказание означает, что они спят друг с другом.

      – Ну и дура. Раз ты ему дала, он теперь фиг на тебе женится. Ну, если что, сбегаешь на аборт.

      Слова «сбегать на аборт» не устраивали Галочку с эстетической точки зрения, казались ей грязными, унизительными для чего-либо, имеющего отношение к такому замечательному человеку, каким был… Как сказать, кто он? Муж – он был не муж, «любовник» было словом не из Галочкиного лексикона, друг – тоже нет, как он может дружить с ней? Он такой необыкновенный, культурный, в очках, с книжками в портфеле и красивым словом «диссертация». Он – это одно, а она – совсем другое. Мысленно Галочка всегда называла его красиво и значительно – «любимый человек». Любимый человек, узнав о беременности, не рассердился и не бросил ее, но и жениться не обещал, а она сама не спрашивала, не вздыхала, не смотрела томно, не намекала.

      – Твой прихехешник где, уже бросил тебя? – открывая карту, ворчливо спросила Александра Андреевна.

      Галочка все еще с разведенными ногами, не смея слезть с кресла без разрешения, с достоинством возразила, хотя в позе распластанной лягушки ей было трудно соблюдать достоинство:

      – Он не прихехешник, а любимый человек.

      – Скажите, пожалуйста, какие мы романтичные белошвейки… – пробормотала Александра Андреевна. – Хорошо, где он, любовник белошвейки, мушкетер? Уехал за подвесками, спасать королеву?

      – Он не мушкетер, а любимый человек, – упрямилась Галочка.

      Галочка не поняла, почему любовник