Кольцо Разбойника. Анна Сеничева

он, а увидев, что я пыталась ее впустить, окончательно осмелел: – Нет-нет-нет, сюда нельзя! Великодушно извините, но вы распугаете всех гостей! Какой невиданный скандал!

      – И что в таком случае вы предлагаете? Пожить за наши деньги на улице?

      – Через черный ход! Только через черный ход! На вас уже обращают внимание, мадам!

      Если на нас кто и обращал внимание, так исключительно по его милости – надо же так верещать…

      – Через черный, так через черный, – я королевским жестом вручила служащему франк, за что Грета тоже была названа «мадам», но через главный вход все-таки не допущена, – но я это запомнила!

      Черный ход вел с заднего двора гостиницы, и попасть к нему можно было, лишь обогнув все здание и пройдя в узкую неприметную арку. Не зная точно, где расположена эта дверь, просто так не найдешь – это следовало запомнить.

      Мы быстро поднялись по лестнице, стараясь не попадаться на глаза гостям, юркнули в номер, и я снова распахнула дверь на балкон – теперь уже потому, что дух нарядов Гретхен начисто перебивал и запах сухой лаванды, разбросанной в комнате, и легкий шлейф одеколонов, который держался после наших гостей.

      Да где в элегантном и чинном Бестаме она умудрилась раздобыть все это? И зачем?!

      – Сними свои тряпки, будь добра! Живее, живее!

      – Мадам, я только расскажу, что было…

      – Немедленно! – воскликнула я. – А то задохнемся!

      Гретхен фыркнула, удалилась в другую комнату, и через минуту вышла в обычном своем платье.

      – Лохмотья куда дела?

      – В ваш чемодан, вдруг пригодятся… – увидев мое лицо, она быстро заверила: – Я пошутила, пошутила! Завернула в узел, потом снесу на задний двор.

      – Вот так. Теперь рассказывай! – приказала я, садясь на подлокотник кресла.

      Известия Гретхен принесла неутешительные…

      Подав кофе и выскользнув из отеля, она без труда нашла нескольких мальчишек, которые крутились вокруг – разносчика фруктов, газетчика и курьера из рассыльной конторы. Договариваться с такой публикой она умеет. Предложила половину франка – в подобных условиях эта плата считалась приемлемой. Молодые люди согласились на сделку и заняли посты наблюдения.

      Однако когда гости вышли, вся агентура, увидев, кого придется выслеживать, наотрез отказалась. И даже повышение ставки не возымело обычного действия. Причем Грета была уверена, что перепугал их именно блондин, с которым ни один из них не пожелал связываться, а тем более – быть уличенным в слежке.

      Торговаться дальше или разыскивать новые варианты было некогда, а предпринять что-то – необходимо. И тут с задворок какого-то заведения вышла старушка с тележкой тряпья и старых книг. Подлетев к старьевщице, Грета то ли купила, то ли выпросила у нее самое ветхое и потрепанное, что было, нацепила это на себя и ринулась за подозрительными гостями сама.

      Представив себе мою камеристку гренадерского роста, которая бодро скачет