Сорванные цветы. Наталия Левитина

у нее совершенно не было времени гладить Янины брюки. – Погладь сама!

      – И за что тебе только деньги платят, – возмутилась Яна и пошла за утюгом.

      Зазвонил телефон, и когда Катя подняла трубку, мужской голос на чистом английском языке потребовал Олега Кирилловича.

      – Его нет, he is absent now, – автоматически ответила Катя и сама себе удивилась. Очевидно, за месяцы постоянной тренировки стандартные диалоги врезались в ее память, и язык работал механически, не требуя участия мозгов.

      – Это его секретарь? Я могу оставить сообщение?

      – Нет, я домработница.

      – Ну дела, – прошипела откуда-то сбоку Яна, – завели прислугу! Вместо того чтобы скромно дымить утюгом, она висит на телефоне и болтает на английском. Дурдом.

      Выразив свое удивление, что домработница так уверенно владеет иностранным, мужчина собрался было положить трубку, как в дверях появился Олег Кириллович.

      – Wait a minute, минуточку! – закричала Катя. – Не is coming! Олег Кириллович, это вас!

      Олег Кириллович щелкнул полиглотку по носу и сказал, что возьмет наверху.

      – Катюша, – жалобно застонала из кухни Яна, – да погладь же ты эти чертовы брюки, я совсем разучилась.

      – Тебе просто лень. Ну хорошо, – наконец-то смилостивилась Катерина. – Но ты пока три сыр.

      Яна взяла в руки кусок сыра и начала ожесточенно стачивать его теркой, поминутно останавливаясь, чтобы нырнуть в вазу с очищенными грецкими орехами.

      Когда Олег Кириллович спустился вниз, на кухне он застал идиллическую картину. Катя виртуозно орудовала утюгом, а его дочь, глухо ругаясь, обдирала маникюр.

      – Катерина, ты так шустро говоришь по-английски? Я не ожидал, – сказал Олег Кириллович.

      – Только, пожалуйста, не ставь мне ее в пример, – предупредила Яна. – Все. Дурацкий сыр готов. А мои брюки?

      – Я как раз собирался поставить Катерину тебе в пример, моя дорогая дочурка. Тебя абсолютно не волнуют иностранные языки, а также и вся остальная учеба.

      – Брюки готовы! – сказала Катя, убирая утюг. – О, но ты сожрала половину орехов, Яна!

      – Надо же, трагедия. Когда я достигну Катькиного возраста – Боже, какая глубокая старость! – я, вполне возможно, возьмусь за ум. А пока я развлекаюсь. Спасибо за брюки.

      – Мартышка! – обозвал ее вдогонку Олег Кириллович. – Катя, подготовка к нашему мероприятию в полном разгаре?

      – Угу. Ой, мясо! – Катя бросилась к сковороде.

      – Давай я тебе помогу!

      – Вы?!

      – Это невозможно?

      – Не представляю, чтобы вы возились на кухне с антрекотами, – честно призналась Катя.

      – Было дело, я и блины пек.

      – Блины! О! Представляю: такой стильный, в такой модерновой рубашке, и колдуете над сковородкой с тестом.

      – Нет, тогда я был скромным, трудолюбивым мальчиком. Скажи, тот мужчина, который сейчас звонил, попросил мне что-то передать, прежде чем я вошел в квартиру?

      – Не успел. Он только удивился, что у вас прислуга, то есть я,