Тысяча благодарностей, Дживс!. Пелам Вудхаус

х общедоступных лекарств, которые поднимают общий тонус и вселяют в человека бодрость.

      – Яичница, Дживс, – объедение, – сказал я. – Вкусней не бывает.

      – Да, сэр?

      – Без сомнения, эти яйца откладывали довольные жизнью несушки. И кофе отменный. Не премину пропеть хвалу и бекону. Скажите, вам не кажется, что со мной сегодня утром что-то творится?

      – По-моему, вы в хорошем настроении, сэр.

      – Да, Дживс, сегодня я чувствую себя счастливым.

      – Очень рад это слышать, сэр.

      – Можно сказать, я на седьмом небе, и радуга висит у меня через плечо.

      – Прекрасное положение вещей, сэр.

      – Помните то слово, начинается с «эй», я слышал, как вы иногда говорите его?

      – Эйфория, сэр?

      – Вот именно. У меня давно не было такого острого приступа эйфории. Я полон до краев витамином В. Хотя, конечно, как долго это продлится, неизвестно. Бывает, только развеселишься, а тут уже тучи начинают делать свое черное дело.

      – Совершенно верно, сэр.

      Я наблюдал, как солнечный восход

      Ласкает горы взором благосклонным,

      Потом улыбку шлет лугам зеленым

      И золотит поверхность бледных вод.

      Но часто позволяет небосвод

      Слоняться тучам перед светлым троном.

      Они ползут над миром омраченным,

      Лишая землю царственных щедрот[1].

      – Вот именно, – согласился я, подумав, что сам не смог бы сказать складнее. – Всегда нужно быть готовым к перемене погоды. Но пока она не произошла, будь счастлив в полную меру.

      – Абсолютно точно, сэр. Carpe diem[2], советовал римский поэт Гораций. Английский поэт Геррик выразил те же мысли и чувства, сказав, что «нужно розы рвать, пока они свежи». Ваш локоть в масленке, сэр.

      – Ой, спасибо, Дживс.

      Что ж, пока неплохо. Начало удачное. Но как вести повествование дальше, просто не знаю. Не представляю себе, как писать новую главу Истории Бертрама Вустера – а именно на это я собираюсь замахнуться, – не углубляясь в прошлое, не упоминая событий, случившихся в предыдущих главах и не объясняя, кто есть кто и что, где, когда и почему произошло; но начни я объяснять все это, что скажут те читатели, которые идут со мной рука об руку с самого начала? Они закричат: «Старье!» или, как говорят французы: «Déjà vu»[3].

      С другой стороны, я не должен забывать и о новичках. Нельзя допустить, чтобы бедолаги бились над решением ребусов. А то между нами может состояться примерно следующий обмен репликами:

      АВТОР. Я почувствовал огромное облегчение, улизнув из Тотли-Тауэрс.

      НОВИЧОК. Что это, Тотли-Тауэрс?

      АВТОР. Дело шло к тому, что мне придется жениться на Мадлен.

      НОВИЧОК. Кто это Мадлен?

      АВТОР. Понимаете, Гасси Финк-Ноттл сбежал с кухаркой.

      НОВИЧОК. Кто это Гасси Финк-Ноттл?

      АВТОР. Но к счастью, поблизости оказался Спод и перехватил ее, чем спас меня от эшафота.

      НОВИЧОК. Кто это Спод?

      Сами видите, положение безнадежное. Бестолковщина, одним словом. Я вижу единственный выход: попросить читателей со стажем отвлечься ненадолго, есть множество дел, которыми они могли бы заняться – помыть машину, разгадать кроссворд, выгулять собаку, – пока я введу в курс дела начинающих.

      Короче говоря, в силу обстоятельств, о которых здесь нет нужды распространяться, Мадлен Бассет, дочь сэра Уоткина Бассета из Тотли-Тауэрса, графство Глостершир, долгое время полагала, что я безнадежно в нее влюблен, и уведомила меня, что если ей когда-нибудь представится случай дать своему нареченному Гасси Финк-Ноттлу от ворот поворот, она выйдет за меня замуж. Такой поворот нисколько меня не устраивал, ведь хотя я и сознавал, что она писаная красавица, она отвращала меня тем, что была сладко-слезливой барышней, звезды на небе считала божьими цветочками и верила, будто всякий раз, как высморкается фея, на свет появится младенец. А это, как вы сами понимаете, последнее, что захочешь иметь у себя в доме.

      Так вот, когда Гасси неожиданно сбежал с кухаркой, казалось, что Бертраму уже недолго осталось гулять на свободе. Если девушка думает, что вы в нее влюблены, и выражает желание выйти за вас замуж, не скажете же вы ей, что с большей радостью сдохнете в канаве. Конечно, это при условии, что вы, как говорится, истый preux chevalier[4], а быть таковым я всегда стремлюсь.

      Но в тот момент, когда я уже был готов надеть терновый венец, вдруг, как я сказал, появился Спод, теперь живущий под именем лорда Сидкапа. Он давно любил ее за одухотворенность, но все не мог собраться об этом сказать, и теперь, когда он объяснился, они тут же спелись. Возможно, сознание того, что она нашла себе пару и больше не представляет угрозы, было важнейшей составляющей моей теперешней эйфории.

      Надеюсь, после этих

1

Уильям Шекспир. Сонет XXXIII. Перевод С. Маршака. – Здесь и далее примеч пер.

2

Лови день (лат.).

3

Букв. «уже виденное» (фр.).

4

Истинный рыцарь (фр.).