Буйный. Дана Стар

когда такое происходит, это означает лишь одно – очень скоро кому-то придётся начистить репу.

      Супер!

      Разборок мне, бл*ть, чужих для полного счастья не хватало!

      А так хотелось прийти и уйти по-тихому из этого, чур его, села.

      – Нет у меня денег! Ну правда… нет, – закрыла ладошками рот, подавляя в душе истошные вопли отчаяния. – Всё отдала. До копеечки.

      – Тогда отрабатывай! Открывай и отсоси! Зачтется тебе.

      Снова череда мерзких смешков.

      А потом грохот.

      Как будто нечто звонкое с силой разбилось о пол. Стекло, например.

      Сквозь дверную щель в ванной я увидел фигуру, стоявшую ко мне спиной в черной спортивке, и девчонку эту, светловолосую, что от ужаса, казалось, прилипла к той грёбанной стене и с ней же намертво срослась.

      Незнакомка всё так же немощно сидела на полу и беззвучно рыдала, закрыв рот ладошками. Тряслась вся. Аж подбрасывало бедолжаку в воздухе. Огромными, широко распахнутыми глазами она смотрела на того мудака, что всё-таки забрался в дом через окно и, оскалившись, как голодный шакал, уверенно крался в сторону своей жертвы.

      Она смотрела на недоноска с такой щемящей болью и невообразимым ужасом, как будто видела перед собой саму смерть. А мне вдруг стало так… так больно и тошно, что хотелось выдрать из груди собственное сердце, лишь бы унять эти необъяснимые ощущения в области рёбер, когда я смотрел на хрупкую, но такую отважную малышку, понимая, что она обречена и у нее нет ни шанса спастись.

      – Ну здравствуй, Алечка. Чё гостей прогоняешь? А! Не воспитано так-то. Не по-братски. Придётся учить манерам. Иди сюда, сучка!

      Проклятье!

      Валить надо было. А я кайфовал да намывался здесь, как у себя дома.

      Теперь-то что?! Застукают – придётся всех порешить.

      Я ведь не убийца… но жизнь в заточении, в настоящем пекле, взяла своё.

      Не хочу снова на зону.

      Уж лучше в болоте утону!

      – Кисель, открывай! Я тоже трахаться хочу! – недовольно отозвался дружок-недоробок снаружи хаты, продолжая херачить входную дверь кулаками.

      – А что, через окно слабо?

      Их было двое. Два деревенских недоделанных гопника. Я таких обычно назвал просто и лаконично – ошибки природы. Второй, психанув, тоже ворвался в избенку через окно. Когда тот первый отвлёкся, девчонка вытащила из кухонного шкафчика нож и, выставив прибор вперед, защищаясь, с угрозой зашипела:

      – Отвалите от меня! Вон пошли!!!

      – Ах-ха-ха! Глянь-ка! Картина маслом прям. Брось каку, иначе сам порежу. Такое красивое личико… Ты ж не хочешь проблем, детка? Не хочешь уродливых шрамов на своей милой моське?

      Она закричала ещё громче, обливаясь ручьями слёз, но один из гандонов сильным замахом руки ударил её по лицу. А второй, когда девчонка упала, зарядил ей ботинком в живот.

      Твари!

      Не вмешиваться! Только не вмешиваться!

      Дыши! Дыши! Дыши-и-и, Макс! Чтоб тебя!

      Не смотри! Не лезь! Не делай ерунды!

      Буйный! Только спокойно, только спокойно!

      Не позволяй внутреннему быку вырваться из загона.

      Не