Слёзы в дожде. Артём Алексеевич Гашков

несколько месяцев. Он и забыл какая привлекательная у него жена. Сверху на ней была черная рубашка мужа, заправленная в джинсы; мужу рубаха была мала, а на ней она немного висела и смотрелась весьма органично.

      «Погоди, погоди. – окликнул уже уходившую жену Симонс, – Во сколько тебя ждать»?

      – Не знаю, дорогой.

      – Ладно, до встречи.

      Когда ушла мисс Симонс, мистер Симонс ещё не слишком долго посидел в кресле на улице, а затем с приступил к домашним делам. Он посадил дочку в инвалидное кресло. Приготовил кукурузную кашу на молоке, что, кстати говоря, далось ему с огромным трудом. Готовка еды совсем не его занятие. Он мог синтезировать многокомпонентную химическую смесь, но сварить сдобную молочную кашу ему не под силу. Съев ещё горячую кашеподобный молочный состав, он усадил дочку перед собой и начал кормить её с ложечки. Это занятие тоже далось ему не без труда, ибо она вертелась и сопротивлялась, все время что-то мыча себе под нос. Глаза её смотрели вечно вверх. Немного погодя Дениэл искупал Эльзу в ванной и усадил её в веранде в тени возле выхода из дома. А сам пошёл в сарай, который стоял возле дома. Сараем назвать это было сложно. Скорее деревянная тонкая коробка, внутри которой стоял стол, шкаф с химическим инструментарием и в земле вырыт погреб, в котором семейство Симонсов хранило продукты, чтобы они портились не так быстро. Ему в голову пришла сомнительная идея: раз он не может починить вентилятор, чтобы дочери было не так жарко, то можно расширить погреб и, хотя бы, на время приступов дочери спускать её сюда. Он залез в погреб, вылез и принялся ходить взад-вперёд, раздумывая над тем, как поступить будет более рационально. Фыркнув носом, Симонс решил сделать последнюю попытку починить вентилятор. Но спустя полчаса сдался. Он обтер дочку холодной влажной тряпкой и с тяжёлым сердцем пошёл расширять погреб.

      Шли часы. Но то, что время движется, а не стоит на месте, выдаёт лишь изменяющаяся длина теней. Небо идеально чистое, голубое сверху и плавно переходящее в белый к горизонту. Каждые несколько минут Дениэл прибегал домой проверить Эльзу и убегал в сарай. Занятие не из простых, если учесть, что последние несколько лет Симонс работал исключительно в школе и лопату держал последний раз в колледже. Тело мистера Симонса автоматически совершало одни и те же движения лопатой, а голова была занята другим. Он непрерывно прокручивал в голове важнейшие моменты своей жизни. Размышлял о том, как так получилось, что он попал в такую непростую ситуацию и что ему делать дальше. Обратив внимание, что солнце давно пошло на спад, Симонс оставил земельную работу и направился кормить Эльзу.

      Смеркалось. Эллиот Симонс бесшумно прокралась в дом. Во всем доме было темно, лишь из детской комнаты пробивался свет. Девушка вошла и от уведенного на лице её растянулась улыбка. Мистер Симонс уснул сидя на полу, головой облокотившись на край кровати. Эльза сидела поперёк кровати, спиной к стене и раскачивалась телом взад-вперёд, произнося что-то бессвязное. При этом своими ручонками, она трепала папины волосы.

      Эллиот тихонько подошла к кровати,