Номер сорок восемь. Сборник рассказов. Иван Владимирович Карасёв

кабинке, пока две блюстительницы чистоты нравов не угомонились и не ушли. Зато нарисовалась вооружённая шваброй, тряпками и ведром уроженка солнечного Самарканда и, расписавшись в висевшем на стене листке, приступила к выполнению своих обязанностей. Контингент сортира постепенно сменялся, и только невозмутимый клининг-менеджер, тихонько напевая себе под нос «Миллион алых роз» на узбекском языке, по-прежнему неспешно протирала раковины. Наконец, в туалете воцарились лишь привычные для этого заведения звуки. Решили начать, тесновато, корпулентная Оксана занимала почти всё пространство, Маше пришлось устроиться между боковой стенкой и унитазом. Сам процесс пошёл непросто, чуть ли не треть драгоценной жидкости выливалась на пол. Оксана с Машей пытались минимизировать потери и обменивались короткими фразами:

      – Держи прямо!

      – Подправь!

      – Да не вываливайся ты (это воронке)!

      – Ну, поехали!

      – Ай, не так быстро!

      – Та-аак, вот ещё тебе.

      – Ну, давай, давай, хорошо-о, хорошо-о!

      – Всё, больше не могу (это Оксана устала держать тяжёлую канистру)!

      Узбекская уборщица, видимо, достаточно разбиралась в тонкостях русского языка, чтобы составить своё мнение о том, что происходит в дальней кабинке:

      – Дэвочки, дэвочки, это нэлзя здэсь дэлат, пажалусто, идыты в другой место.

      Девчонки замолчали. Испугались, что сейчас вызовут полицию, отберут вино и составят протокол.

      – Мы всё уже, сейчас уходим, всё в порядке, а Вы не хотите глотнуть?

      – Глотнут что? Вы что мне прэдлагат хотитэ? – уборщица рассердилась не на шутку, – у нас такой никто не дэлает. Я сейчас милиция вызову! Быстро ухади!

      Тут в заведение вошли две расфуфыренные дамочки бальзаковского возраста. Одна потянула воздух носом и сказала:

      –Какой-то странный запах в этом туалете, я бы сказала, сиренью пахнет, удивительно.

      Дамы, задержавшись у зеркала, собирались уже пройти по своим делам, а недовольная уборщица принялась вытирать пол, и тут она увидела огромную красную лужу, вытекшую из крайней кабинки, именно оттуда вовсю несло «сиренью». До неё, наконец, дошёл истинный смысл происходившего наряду с пониманием, что простой протиркой пола тут не обойдётся, а придётся ещё долго тряпки выжимать.

      – Так вы там пьётэ, на вокзал нэлзя пит, нэт, пазаву милиция! Милиция! Милиция!

      Колян стоял совсем рядом и давно прислушивался к происходящему в туалете. Надо было действовать, вспомнив старый фильм с Никулиным, Вициным и Моргуновым, он не растерялся и вытащил из кармана красный бант, завалявшийся там с коммунистического митинга, про который ему позавчера велели написать маленький репортаж, нацепил его на куртку и, придав себе как можно более важный вид, вошёл в женский туалет. Там уборщица уже схватила за руку хрупкую Машу, а две дамочки с любопытством ожидали конца представления.

      – Кто вызывал милицию? Я за неё! – начальственным тоном прокричал Колян, левой рукой выпячивая вперёд бант, и, осмотревшись,