Трофей для тирана. Том 2. Белый ферзь. А. Верт

Ноктем слишком часто переодевался, выдавая себя за кого-то другого. Он называл это способом сохранить свою свободу. Кенли же понимала, что это его способ вести свои дела тайно от отца, потому она критиковала его внешний вид, если на то были причины.

      − Я притворяюсь королевским слугой, разве не заметно?

      Ноктем усмехнулся и тут же вздохнул. Он уже волновался. Бледность Кен ему не нравилась, как и все случившееся, но он тихо подошел к возлюбленной, всматриваясь в черты ее лица.

      − А еще ты гладко выбрит, − продолжала ворчать Канелия, словно видеть его не хотела.

      − Уж извини, утром мне пришлось играть роль министра.

      Он присел на край кровати и осторожно коснулся ее лица. Ему сказали, что ее рана не страшна, и через пару недель его Канелия снова сможет выйти в караул, но Ноктему этого знания было мало. Он должен был увидеть ее сам, потому пришел сюда, только подобной реакции от нее не ждал.

      Она смотрела на него зло и на прикосновения реагировать не хотела. Не понимая, что ее злит, Ноктем вопросительно поднял брови, надеясь, что без слов удастся обойтись.

      Кенли вопрос поняла и спросила прямо:

      − Что это было?

      Ноктем опешил.

      − Ты считаешь, что я причастен к покушению? – спросил он.

      − Никто другой не помог бы убийце зайти в королевские покои с оружием, − прошипела Кенли.

      Она с огромным трудом не кричала от гнева. Придерживая рукой забинтованное левое плечо, она села, не отводя от принца глаз.

      Они с Ноктемом попытались забыть все, что было между ними прежде, но не смогли. Их так сильно тянуло друг к другу, что они оба снова и снова искали причины оказаться рядом, перекинуться парой фраз, прикоснуться. Ноктем даже устроил им учебный бой. Тогда оказалось, что даже мечи не способны унять их страсть. Тем же вечером они тайком целовались в оружейной, а потом перестали врать друг другу. Теперь они таились только от других, встречаясь ночами, говоря ночами и делая вид, что между ними нет преград, бед и неравенств. В ночной темноте не было принца и рыцаря, только мужчина и женщина, которые хотели быть вместе. Теперь же эта выверенная иллюзия таяла.

      − Подослал убийц и позволил тебе его спасти, ты серьезно, Кен? – спросил Ноктем, устало качая головой. − Ты правда думаешь, что это я?

      Он медленно встал, словно оглушенный такой правдой.

      − Больше некому, − ответила Канелия, не сводя с него глаз.

      Она действительно так думала. Никто другой не смог бы организовать покушение в королевских покоях, да и специальное оружие, красивое и жалящее словно змея, – очень походило на насмешку принца. Только чего он хотел этим добиться, Канелия не понимала.

      Ноктем смерил ее строгим взглядом и заявил:

      − Я бы тебя придушил, если бы не любил, запомни это, а теперь слушай. – Он скрестил руки на груди с видом недовольного командира. – Во-первых, если бы я решил убить короля, тобой бы я не рисковал. Во-вторых, я сделал бы это тихо, без лишнего пафоса. Неужели ты думаешь, что мой образ при дворе