Своя волна. Татьяна Михайловна Василевская

в помощь,– сказал участковый, подходя к раскрасневшемуся как помидор, запыхавшемуся мужичку.

      – Здорово,– буркнул тот, с сердитым видом покосившись на капитана.

      –А я ведь в участок собирался сегодня идти, заявление писать. Распустили вы этих, всех. Житья никакого не стало,– вытирая кативший с него градом пот, сказал владелец машины.

      –На счет чего заявление? Кого распустили? – уточнил капитан.

      –Всех «этих»! Ублюдок этот, Генка Осипов, радиолу у меня вчера из машины спер.– Мужик злобно сверкнул глазами. – Небось, продал кому-нибудь на трассе, гнида, что бы дозу себе купить, тварь. Житья никакого нет от них всех…– автовладелец прибавил пару нецензурных слов и сплюнул.

      –Радиолу? Так, а чего же ты передумал заявление писать?– внимательно глядя на соседа, распущенного полицией Генки Осипова, спросил капитан. Мужик был не из тех, кто пускает такие дела на самотек и машет рукой.

      –Так чего писать-то? Вы ж его сами вчера забрали. Посадят за убийство. А радиолой-то теперь никто и заниматься не станет. Деньги-то мне по любому не вернут, так что я и решил не идти. Чего время зря тратить? Да и хрен с ней, с радиолой,– проявив неожиданное великодушие, с каким-то злорадным торжеством сказал мужик. – Главное, что урода этого упрячут теперь. Здесь его больше не будет.– Мясистые губы растянулись в злобной усмешке. – Еще б бабка его полоумная богу душу отдала поскорей, и совсем бы красота была.

      –Грех, вроде, так вот человеку смерти-то желать…

      –Грех?! Да ты бы сам пожил с ними в одном подъезде-то. Я б посмотрел на тебя, чего бы ты им тогда пожелал, обоим, – возмутился сосед. – Это ж каждую ночь крики, вой, как будто у них там дикие звери. Старая дура, мало что орет и завывает, что аж жуть берет, так еще железяками какими-то по батарее стучит по полночи. И Генка все дружков своих обдолбанных сюда приводил. В подъезд зайти страшно. А вы, полиция, глаза на все закрываете, вам все равно, – он с упреком посмотрел на капитана и почти с угрозой добавил, – вот и дозакрывались, теперь расхлебывайте. По головке-то, наверное, вас теперь не погладят.

      –Ну, что ж нам, расстреливать, что ли, таких как он?– пожал плечами капитан. – Когда поступали сигналы, мы и Генку забирали, и дружков, если и впрямь было за что. И бабку в больницу отправляли. От нас же не зависит, что ее из больницы-то сразу назад привозят. Небось, опять уже привезли?

      –Привезли,– буркнул мужик. – Ходит, гремит, к ночи готовится, старая стерва.

      –А когда, говоришь, Генка радиолу-то у тебя украл?

      –А я знаю. Я как с ночи пришел, пошел к теще, будь она неладна. Она уж давно пристала, что кран у нее течет, всю плешь проела. Ну, вот я и пошел, поменял, чтоб отстала от меня. А домой возвращался, смотрю, а у машины дверь открыта. Подошел – радиолы нет. Сосед сказал, что видел, как Генка тут отирался возле машин-то. Ну, я к нему. Собирался рожу разбить этой паскуде. Бабка дверь не открывала, но, после того, как я пригрозил, что сейчас выломаю ее к чертовой матери, она ж у них на одном гвозде держится, все же открыла.