Любовь виршеплета. Иван Лагунин

криками рабочей недели. Тут же и матросы с кораблей, и принарядившийся торговый люд, и молодые барышни в кисейных платьицах, стреляющие глазками в поисках достойных их персон кавалеров…

      И только один несчастный полуэльф сидит взаперти и надирается треклятым ценцерентийским! Р-р-р!

      Я мрачно плеснул себе вышеназванный напиток в стакан и вновь глотнул приторную жидкость.

      О великаньи срани! Клянусь яйцами моего папаши, дайте мне сюда этого трахнутого дашаком седого мессира, и я свинчу ему голову голыми руками!.. Ну или хотя бы плюну в стакан.

      Эх, Аска, Аска… Жизнь твоя – болото…

      Я с грустью посмотрел на так некстати дефилирующую внизу группку юнцов и девиц. Парочка тощих парней в накрахмаленных хлопковых рубашках, размахивая руками, что-то напористо впаривала трем молодухам. В свете масляных фонарей это было так привычно уютно и щемяще-тоскливо. Аска, Аска, где твоя молодость, где твои прогулки под луной?

      О Ушедшие, еще один такой день, и я точно помру от скуки!

      – Лю-силь-да-а-а! – гаркнул я, напугав прохожих.

      Не прошло и минуты, как передо мной возникла новая бутылка ценцерентийского. Служанка задержалась, чтобы зажечь масляный фонарь, а затем незаметно удалилась.

      Только я набулькал себе стаканчик, как на веранде появились знакомые лица.

      – Кончай пить, виршеплет. В твоем вине, крови уже не отыскать, ха-ха…

      Этой шутке тыщу лет в обед, бычий хрен тебе в грызло! Я уже знал, что настроение долбаного мага могло колебаться от весело-стервозного до мрачно-стервозного. И в любом виде он был невыносим.

      Я мрачно взглянул на ступивших на веранду мага и дракона.

      – Аска, ну что ты, прям как на эшафоте… – дракон облокотился на перила и с шумом вдохнул прохладный вечерний воздух. – Чудесная погодка. Достала эта жара…

      – Не мешайте запивать мне мое горе.

      – Горе, это умирающий друг на руках, а у тебя просто воспаление чресел.

      Пока я, с перехваченным от возмущения горлом, пытался соорудить достойный подобной низости ответ, Сервиндейл цапнул вино и в несколько глотков уполовинил содержимое бутылки.

      – Неплохая дрянь, – крякнул он и присоединился к Шейлдару у перил. В его руках вдруг, откуда не возьмись, появилась трубка, и вскоре по веранде понесся горьковатый запах табака. – Хорошие новости, виршеплет. Через три дня мы полетим домой. Их вы проведете с Шейлдаром. Здесь. Я отлучусь на пару дней из города. Конечно, будь моя воля, я бы приковал тебя к себе цепями, но увы…

      Он глубоко затянулся, а я не снизошел до ответа.

      Несколько минут, пока маг с наслаждением курил, мы провели в молчании. Наконец, он затушил трубку.

      – На обиженных воду возят, виршеплет. Шейлдар… – он указал дракону на меня, будто поручая приглядеть за несмышленышем!

      Вот урод!

      И скрылся с глаз долой.

      – Он всегда такой мудак?

      Шейлдар укоризненно посмотрел на меня.

      – Если Василивс узнает, что я почти неделю сидел на Трех Озерах и все это