Слушай птиц. Виктория Лебедева

и дядя Миша с удовольствием последовал этому велению, ещё и тронуться не успели. Рюкзак остался на багажной полке у входа. Дядя Миша тоненько всхлипывал и всхрапывал, как накануне ночью, и даже причмокивал немножко.

      Ярослава не покидало ощущение, что это не взрослый человек, а переодетый ребёнок, просто очень-очень высокий и бородатый. Возникло нестерпимое желание потянуть за бороду и проверить – вдруг фальшивая? Аж руки зачесались. Но это было нельзя, поэтому Ярослав только заёрзал.

      – Как ты, солнышко? – всполошилась мама. – Тебя не тошнит? Ничего не болит?

      «Солнышко»… Как чуть какая ерунда, так сразу «солнышко»! Лучше бы оставили человека дома и про Диснейленд не врали… Ну а что? Вот и Славка оставался в городе до конца месяца, и Марат. Могли бы провести время как люди. А теперь?! Мало того что отправляют неизвестно куда одного, так там ещё девчонки! И не просто девчонки, а мелкие вообще. Что он там делать-то будет?!

      Обидно было до ужаса, но Ярослав старался виду не показывать: папа говорил, что эмоции приличный человек обязан держать при себе, иначе ничего в жизни не добьёшься. То-то он спокойненький такой. Притворяется, наверное.

      – В самолёте обязательно поешь, слышишь? – наставляла мама. – Да выключи уже свою игрушку, когда с тобой разговаривают!

      Теперь она злилась. На что, спрашивается?

      – За вещами следи, фотоаппарат не потеряй, – продолжала мама торопливо. – Это тебе не «мыльница» какая-нибудь, он знаешь сколько стоит!

      Ну вот, началось… Сперва подарят, а потом сами на уши садятся: сколько стоит, сколько стоит! Прямо всю радость портят.

      – И если или я, или папа звоним тебе по телефону…

      – …я должен немедленно снять трубку… – заученно пробурчал Ярослав и в этот момент понял, что улететь от маминых бесконечных нотаций подальше не такая уж плохая идея, пожалуй. Ёж в груди при этой мысли волшебным образом угомонился.

      В самолёте Ярославу повезло: его место оказалось у иллюминатора, и можно было сколько хочешь глазеть с высоты «боинга» на маленьких людей и машинки, тянущие за собой крупные бусины лотков с чемоданами. Он уселся, вцепившись обеими руками в рюкзак, воткнул в уши наушники, сделал погромче музыку в смартфоне и уставился за окошко в полной уверенности, что дядя Миша в соседнем кресле опять спит.

      Прощание вышло… лучше не вспоминать, какое вышло прощание. Сначала мама напустила строгости и стала на весь зал отчитывать Ярослава, как младенца, непонятно за что: ничего он такого не делал.

      – «О»! Осторожность! – твердила мама как заведённая. – «Вэ»! Внимательность! «Бэ»! Бережливость!.. И не отворачивайся, не отворачивайся, когда я с тобой разговариваю! Береги своё. Фотоаппарат не потеряй. И за планшетом следи, а то знаю я тебя!..

      Ярослав робко пытался вставить слово: мол, ладно, мам, не волнуйся, будет тебе твоя бэ-бережливость, жалко, что ли. Планшет, между прочим, он бы и сам никому не отдал, что он, дикий? Но мама ничего не слышала, она говорила и говорила, как реклама