Крысоловки, или Сегодня на сцене Ибсен. Дон Нигро

не сработало. Он все время говорил. Больше не знаю никого, чей язык мог одновременно делать и одно, и другое. Я так и не понимаю, как ему это удается.

      ЭЛИЗАБЕТ. Я даже представить себе не могу. Отказываюсь думать об этом.

      ДЖАНЕТ. Это национальная черта американцев, которую я нахожу наиболее привлекательной. Они принципиально отказываются слишком много о чем-то думать.

      ЭЛИЗАБЕТ. Это неправда.

      МИССИС ПЭТ. Как раз правда.

      ФЛОРЕНС. Действительно, так оно и есть.

      ДЖАНЕТ. Видите? Разве это не забавно? Наша связь только крепнет.

      МИССИС ПЭТ. Между прочим, Джанет, до начала спектакля остается совсем ничего, а…

      ДЖАНЕТ. Чушь. Вовремя мы сегодня не начнем. На улице льет, как из ведра. Никто не станет надевать галоши, чтобы посмотреть Ибсена. Скорее, они останутся дома, чтобы при случае потискать служанку. Далее, кто совокуплялся с Йейтсом?

      (ФЛОРЕНС поднимает руку).

      ЭЛИЗАБЕТ. И с Йейтсом тоже?

      ФЛОРЕНС. Он действительно такой сладкий в его неуклюжей ирландской манере.

      ЭЛИЗАБЕТ. Ты спала с Джорджем Бернардом Шоу и с Уильямом Батлером Йейтсом?

      МИССИС ПЭТ. Господи, Флоренс, я, конечно, согласна с тем, что искусство нужно поддерживать, но перебарщивать-то незачем.

      ФЛОРЕНС. Я находила обоих такими занятными.

      МИССИС ПЭТ. Я нахожу занятным моего кокер-спаниеля, но не хочу совокупляться с ним.

      ЭЛИЗАБЕТ. Безмерно рада это слышать.

      ФЛОРЕНС. Почему не идет Билли, чтобы сказать нам, сколько у нас времени до начала спектакля? Разве это не его работа?

      МИССИС ПЭТ. Билли, наверное, умер. Ему никак не меньше ста четырех лет.

      ФЛОРЕНС. Не может он быть таким старым.

      МИССИС ПЭТ. Он сам говорил мне, что однажды держал под уздцы лошадь Шекспира.

      ДЖАНЕТ. Ладно, проехали. Кто совокуплялся с моим мужем?

      (Все смотрят на ФЛОРЕНС, которая начинает поднимать руку, но потом резко ее опускает).

      ФЛОРЕНС. Что вы так на меня смотрите? Я никогда не спала с мужем Джанет.

      ДЖАНЕТ. Ты начала поднимать руку. Я видела.

      ФЛОРЕНС. Это был чисто рефлекторная реакция.

      ДЖАНЕТ. Да, я могу представить себе, что у женщины, которая спала со столь многими мужчинами, должны быть исключительно развитые рефлексы.

      ФЛОРЕНС. Не столь их было и много. Только двое из трех.

      ДЖАНЕТ. Двое из первых трех, которые я упомянула, и тебе пришлось задуматься, прежде чем мы услышали столь неуверенное «нет» по третьему. Я не математический гений, Флоренс, но при таком раскладе удивительно не только то, что ты успеваешь находить время для продолжения артистической карьеры. Просто чудо, что ты можешь ездить верхом в дамском седле.

      ЭЛИЗАБЕТ. Джанет, пожалуйста, это обязательно для тебя, быть такой грубой?

      ДЖАНЕТ. Да, Элизабет, я уверена в том, что должна. У меня внутренняя потребность быть грубой. Тебе стоит пойти этим путем. Возможно, получишь безмерное удовольствие. И, полагаю, никак это не связано с Флоренс. Какая разница, спала она с моим мужем или нет? Что есть еще одна