Венская кровь. Дон Нигро

К. Откуда я мог это знать?

      ФРАУ К. Я думала, тебе сказал твой добрый друг Макс.

      ГЕРР К. Макс не говорил со мной вечность. Он меня ненавидит. Конечно, Макс ненавидит всех, но особенно меня.

      ФРАУ К. В оправдание Макса напомню, что тебя ненавидят все.

      ГЕРР К. Ничего подобного.

      ФРАУ К. Все, у кого есть мозги.

      ГЕРР К. Значит, у тебя ненависти ко мне нет?

      ФРАУ К. У меня есть мозги. И сердце. И тело.

      ГЕРР К. Одно из трех.

      (Пауза).

      ФРАУ К. Раньше ты играл в шахматы с Максом.

      ГЕРР К. Да.

      ФРАУ К. И с Мурнау.

      ГЕРР К. Да.

      ФРАУ К. И с Дорой.

      ГЕРР К. Да.

      ФРАУ К. И с Марси.

      ГЕРР К. Ты намерена перечислить всех, с кем я играл в шахматы?

      ФРАУ К. Нет.

      ГЕРР К. Тогда заткнись.

      (Пауза).

      ФРАУ К. Ты жульничаешь, даже когда играешь сам с собой. (Пауза. ГЕРР К. смотрит на шахматную доску). Любопытно, так ли трудно засунуть шахматную доску тебе в зад?

      (ГЕРР К. Смотрит на шахматную доску. Потом берется за черного слона и бьет белую королеву. ФРАУ К. поднимается и уходит).

      6. («Розы с юга»)

      (Поют птицы. Свет падает на МАКСА, работающего в саду. МАРСИ выходит из дома).

      МАРСИ. Сад зарос сорняками.

      МАКС (продолжая работать). Как ты сюда попала?

      МАРСИ. Никто не отвечал на звонок.

      МАКС. И ты вломилась в мой дом?

      МАРСИ. Я нашла свои ключи.

      МАКС. Теперь мне придется менять замки.

      МАРСИ. Я встревожилась, когда ты не открыл дверь.

      МАКС. Я больше не открываю дверь. Тех, кого хотел бы видеть, нет. А теперь, убедившись, что я жив и здоров, будь любезна уйти.

      МАРСИ. Папа, давай поговорим.

      МАКС (работает). Мне нечего сказать.

      МАРСИ. У тебя прекрасные розы.

      МАКС. Они больные. Гниют на корню. Как и все в Вене.

      МАРСИ. Мне так недоставало всего этого. В детстве этот огороженной стеной сад был моим самым любимым в мире местом. Я любила все дорожки и укромные уголки. Я часто сидела в маленьком закутке между сараем и стеной и вела долгие философские разговоры с котом.

      МАКС. Нам еще тогда следовало понять, что у тебя не все в порядке с головой.

      МАРСИ. И я любила наблюдать, как ты ухаживаешь за цветами. Всю жизнь, когда со мной случалось что-то плохое, я думала об этом месте, и мне как-то удавалось выкарабкаться. Здесь я чувствовала себя в полной безопасности.

      МАКС. Что ж, не была ты в безопасности. Никто не может чувствовать себя в безопасности. Почему ты здесь? Почему долдонишь о разговорах с котом? Я тебе сказал, что не хочу иметь с тобой ничего общего. Почему ты продолжаешь мучить меня? Разве недостаточно того, что ты практически свела свою мать с ума? Она чуть не умерла от горя и стыда. Своим уходом ты разбила ее сердце, и она уже не оправилась.

      МАРСИ. Ты отослал меня прочь.

      МАКС. Разве мы могли позволить тебе оставаться в нашем доме? После того, что ты сделала?

      МАРСИ. Я была ребенком. И полностью в его власти. Почему ты не мог проявить хоть капельку сострадания к своей дочери?

      МАКС. Извини. В Вене у нас всех сострадание закончилось. Обратись