Спасти Феникса. Маргарет Оуэн

Она точно так же могла бы попросить шлепнуть короля. Возможно, Ее Высочество согласилась бы охотнее.

      Сумасброд, у которого на титулы была аллергия, подхватил Фу за руки и закружил ее в умопомрачительном вихре, выкрикивая очередной пошлый и анатомически невозможный стих насчет «парня из-за моря». Фу не сдержалась, запрокинула голову и рассмеялась. Да, им еще предстояло пройти немало лиг и сжечь тела, но… но у нее получилось.

      В кои-то веки она заставила дворец заплатить.

      – Постой, постой! – Сумасброд задыхался от смеха, хватаясь за живот. – Меня сейчас вырвет!

      Они притормозили в пьяном наклоне рядом с Па. Он ведь имел все основания веселиться вместе с остальными.

      Он даже не снял маски и теперь смотрел назад, на Думосу.

      – Ну же, вождь… – начал Сумасброд, однако Па оборвал его.

      – Ничего еще не закончено. Плясать будете, когда тела сожжем. – Па свистнул, призывая двигаться дальше.

      Негодница передала кошку обратно Фу и покачала головой вслед Па. Ворон снова охватило беспокойство. Сумасброд продолжал тихо напевать, Обожатель через несколько шагов стал ему вторить, но в целом телегу, покатившую дальше, сопровождало молчание.

      Разбросанные вдоль дороги хижины и склепы богов постепенно уступили место лесу искореженных, укутанных лишайником деревьев. «Парень из-за моря» затих, сменившись другой песней, еще более громкой и уверенной. Скоро единственным напоминанием о Думосе стали золотистые всполохи над темными холмами да редкие искорки между стволами.

      – Здесь.

      Голос Па прорезал ночь, отсекая последнюю строчку походной песни. Он воткнул свой факел в мягкую придорожную грязь. Телега со скрипом остановилась. Па снял маску и кивнул в сторону Фу и кошки.

      – Нет такой твари, которую нельзя съесть, девочка.

      – Это не тварь, она моя, – ответила Фу. – Моя доля причастного.

      Па хохотнул.

      – Клянусь дерьмом Завета, она твоя, Фу, а вот про твою долю мы поговорим позже. И как же ее в таком случае зовут?

      Она вспомнила физиономию управляющего, которого вот-вот могло вырвать, вспомнила танец Сумасброда и ухмыльнулась:

      – Блевотка.

      – Годится. – Па пригладил ладонью лысину. Все его волосы давным-давно мигрировали на юг, к короткой бороде с проседью. – А теперь давайте-ка займемся мальчишками.

      Фу прислонилась к краю телеги и осмотрела два савана, валявшихся среди вязанок хвороста.

      – Большие, – сказала она. Принц был почти на год ее старше, и явно эти двое гораздо лучше питались. – Не знаю, хватит ли дров на обоих.

      – Вполне, если мокнем их в трупожар, – предположил Подлец, привалившись к телеге с другой стороны.

      Теперь Фу мешал только клюв. Она посадила Блевотку на телегу, откинула капюшон, распустила шнурки маски, оставив ее висеть на шее, и провела рукой по стриженным до подбородка черным космам. Какое счастье вдыхать чистый ночной воздух, а не дворцовый фимиам или выдохшуюся мяту маски.

      Заразы она могла не бояться.