Чужими руками. Сергей Бакшеев

И хватит вопросов! Милену сейчас потрошат, а вы лезете…

      Сорокин схватил стакан с коньяком, который предлагал Петелиной, опустошил его и вышел из комнаты.

      «Играет или действительно переживает?» – следователь не нашла ответа. Перед выходом она упаковала стакан, из которого пил Сорокин, чтобы передать криминалисту.

      7

      Возвращаться из штаб-квартиры Петелиной пришлось самостоятельно. Это оказалось не простой задачей. Запутанные, плохо освещенные коридоры киностудии приводили ее то к лестничным пролетам, то упирались в запертые на кодовые замки двери. Здесь даже бывшие огромные цеха потеряли былое пространство. Интерьерные выгородки, реквизит, бутафорские конструкции, софиты с проводами и декорации превратили их в опасные лабиринты.

      – Осторожнее!

      Петелина застыла от неожиданности и повернулась в сторону голоса. Из-за ящиков появилась женщина с повадками учительницы и указала под ноги. Елена поняла, что чуть не споткнулась о связку кабелей, пересекавших проход словно притаившийся удав.

      – Новому человеку у нас легко шею свернуть, – мрачно пошутила женщина и тут же спохватилась. – Ой, извините. Для вас трупы привычны, а мы… – Она приложила руку к сердцу и сокрушенно покачала головой.

      – Вы тоже актриса?

      – Я художник по гриму. Ирина Юшкевич.

      Петелина узнала женщину, которая проявила нездоровое любопытство на месте преступления: близко подошла к открытой машине и рассматривала покойную без страха и нервозности. Смотрела так, словно проверяла, не допустила ли ранее ошибку в темноте.

      – Что вы делали около автомобиля убитой? – с ходу спросила Петелина.

      Юшкевич смутилась под пристальным взглядом и сбивчиво объяснила:

      – Профессиональный интерес. Я хотела запомнить ее лицо. Я же делаю грим, разный, когда играют мертвых тоже. Одно дело фотографии, другое – реальность.

      Сколько же в мире профессий, которым интересны трупы, подумалось следователю.

      – И как? Почерпнули что-то новое для себя?

      – Даже не знаю. Мы в кино обычно имитируем кровь, раны – чем больше, тем страшнее, а тут ни капельки, а веет ужасом. Не думаю, что буду пугать зрителей таким образом.

      Петелина решила, что перед ней хороший источник информации, и уточнила:

      – Ирина, вы гримируете всех актрис?

      – Ведущих обязательно. Наш фильм исторический, раньше у дам были сплошь длинные волосы со сложными прическами, а сейчас будто все в монахини постриглись. – Юшкевич, не скрывая иронии, тронула пальцами свои короткие светлые волосы, – Приходится использовать парики и много чего еще. Долгая робота.

      – Значит, общаетесь с актрисами?

      – Не без этого. Женщины любят поболтать.

      – Давайте и мы поболтаем, как женщины…

      – Тогда пойдемте в гримерную, – улыбнулась в ответ Юшкевич, указывая направление. – Заодно укладку вам сделаю.

      – Платок, – оправдалась Петелина. Не могла же она причесываться в кабинете продюсера.

      – О, простите, профессиональное. Прическа – первое, что бросается