Чужими руками. Сергей Бакшеев

Это ваша работа. Мы все, Гоша подтвердит, в полном недоумении.

      – Тогда начнем по порядку. Расскажите о Милене Рудаковой. – Петелина двигалась по кабинету, рассматривая обстановку. – Какие у нее были проблемы на студии, враги, завистники, не угрожал ли кто-нибудь ей?

      – Да ничего особенного. – Филип Сонин суетился, не находя себе места. – Конечно, у нас тут не монастырь, где все братья и сестры. Между актерами всегда есть терки, а когда имеешь дело с актрисами… – Продюсер спохватился, словно наговорил лишнего. – Но в сегодняшнем проекте Рудакова утверждена на второстепенную роль – какая уж тут зависть? Хотя первоначально Гоша ее рассматривал на одну из главных ролей.

      – Она сама настояла на пробах, у нее была успешная роль в прошлом году, – поспешил уточнить Чантурия.

      – Милена хорошая актриса, но ее подвела мимика. Точнее, отсутствие мимики. Она сделала пластику: уменьшила нос, увеличила губы, и в результате ее улыбка потеряла обаяние. Если бы мы снимали современную жизнь, на роль глупой жены олигарха или светской львицы она бы подошла. Но у нас историческая драма.

      – Рудакова сделала пластическую операцию? – заинтересовалась Петелина, остановившись около большого сейфа, выделявшегося среди кабинетной мебели.

      – Все актрисы на этом помешаны, но Милене не повезло. – Сонин выпятил губы и подергал себя за щеки. – Тут накачали, а тут перекосило.

      – Давайте уточним. Вы пообещали Рудаковой главную роль, но не дали. – Петелина задержала взгляд на продюсере и затем внимательно посмотрела на режиссера.

      Первым ответил Чантурия. Он встал из кресла, но продолжал смотреть на следователя снизу вверх.

      – Кино – это крупный план, понимаете. Если в театре актриса может до пенсии играть Джульетту, от камеры ничего не скроешь.

      В отличие от заискивающего режиссера, продюсер говорил резко, рубя воздух ладонью:

      – В работе у меня друзей нет. Я должен не угождать актерам, а отбить деньги. Кино – это бизнес.

      К распалившемуся продюсеру подошел ассистент с мобильником в руке и шепнул что-то на ухо.

      – Репортеры потом, – отмахнулся Сонин. – Лучше предложи гостям напитки.

      – Чай, кофе, или что-то покрепче? – охотно откликнулся Славик, тронул рукой Майорова, ласково заглядывая ему в глаза.

      Все согласились на кофе, опешивший Иван промолчал. Когда ассистент вышел, Сонин с улыбкой пояснил удивленному оперативнику:

      – Славик любит военных, красивых, здоровенных.

      – Любит – это в каком смысле?

      – У нас творческий коллектив, полная толерантность, – многозначительно изрек Сонин.

      – А как насчет ревности? – вернула разговор в прежнее русло Петелина. – Что скажете о личной жизни Рудаковой?

      – С кем она спала? Не со мной это точно. Мужа у нее нет. – Продюсер кивнул режиссеру: – Ты как?

      – Нечего такого, – поспешно отгородился руками Чантурия.

      – Мой Славик тоже отпадает. Об остальных поговорите с актерами.

      – Когда вы видели Рудакову в последний раз?

      Продюсер