В живых не оставлять. Сергей Бакшеев

гостя, Харченко спустился в кабинет Петелиной. После дежурных фраз о самочувствии он рассказал ей о неожиданном деле, описал состояние обратившегося к нему человека, формальный характер просьбы и заверил:

      – Дело легкое, и в суд передавать не придется. А зачту, как полноценное расследование.

      Петелина тем временем чертила что-то на бумаге. Движения ее руки были твердыми, прямыми, скорее говорившими о внутреннем напряжении, чем о расслабленности. Выслушав начальника, она подняла взгляд, прищурилась.

      – Я заметила, Юрий Григорьевич, что все сложные дела вы отдаете другим следователям. Я уже ни на что не способна?

      Харченко поморщился и выдавил улыбку:

      – Лена, ты в особом положении. Я хочу, чтобы ты родила здорового ребенка.

      – Намекаете на мой возраст?

      – Ну что ж ты все в штыки принимаешь, – обиделся полковник. – Я делаю как лучше. Умер молодой человек, надо отца успокоить. Там и расследовать нечего. Привлеки оперативников, пусть побегают, поговорят с медиками. С Валеевым, опять же, поработаешь.

      – Опять же, – прицепилась к словам Петелина и ткнула карандашом в бумагу так, что грифель сломался. – Все так и рвутся устроить мою личную жизнь. Как же, баба беременна, и без мужика. А вдруг отец не Валеев?

      – В каком смысле? – озадачился Харченко.

      – Вы так обо мне печетесь, Юрий Григорьевич, что некоторые начинают думать, что это ваш ребенок.

      Елена встала у окна, повернулась в профиль, огладила животик. Харченко смутился, зачем-то поднял сломанный карандаш, неуверенно погрозил им:

      – Глупости-то не болтай, Лена.

      – Это не я болтаю, это коллеги судачат. – Елена оперлась руками о стол, подалась к начальнику тяжелой грудью, понизила голос: – Всех к себе вызываете, а ко мне сами ходите, спрашиваете о здоровье, ограждаете от трудностей. Вам бы построже с подчиненной.

      Харченко отшатнулся:

      – Вот и займись смертью Волкова. Это приказ!

      – Раз дело легкое – пусть Валеев разбирается, – отмахнулась Петелина.

      – Под твоим руководством, – забасил полковник, покидая кабинет строптивого следователя. – Доложишь потом.

      – Прям напугали.

      Елена похлопала в ладоши закрывшейся двери и сильно прикусила губу. Что стало с ее характером? Она не может контролировать эмоции, даже помощь и заботу воспринимает в штыки.

      4

      Майор полиции Марат Валеев испытывал душевный подъем, день начался хорошо: есть труп, получено оперативное задание. Хорошо не в смысле, что появился труп, хорошо, что позвонила Лена, сама позвонила, пусть по работе, зато они спокойно поговорили, без нервов и недомолвок, почти как раньше, когда они жили вместе и любили друг друга. Марат и сейчас ее любил, а вот Лена… Она забеременела и отдалилась.

      Марат десятки раз пытался встретиться с ней, звонил, уверял в теплых чувствах, спрашивал о будущем ребенке, и каждый раз щекотливая тема заставляла Елену закрыться. Вот она рядом, а словно за матовым стеклом – не разглядишь, не достучишься.