Роковой звон. Сергей Пономаренко

или куда-то бежать? Не делай из мухи слона!

      – Я не знаю, как поступить, – признался Геннадий. – По-видимому, произошла утечка информации. Тот, кто ею овладел, подал нам знак. Что будет дальше? Возможно, шантаж.

      – Платить я не стану! – сразу же заявил Вовик. – Нечем!

      – Это всего лишь предположение, – продолжил Геннадий. – Дальнейшие события покажут, чего от нас хотят.

      Геннадий был единственным, чья внешность за прошедшие годы почти не изменилась. Он по-прежнему был худой, с невзрачным, неприметным лицом и странной улыбкой. Как и Лазарь, Гена был женат, имел ребенка, девочку, вот только на этом схожесть в их судьбах заканчивалась. После университета Геннадий уехал работать стоматологом в родной Вознесенск, в государственную поликлинику. Он жил там с родителями и встречался с девушкой, которая вскоре стала его женой и переехала в их трехкомнатную квартиру. Через полгода после свадьбы родители Геннадия попали в катастрофу: автобус, на котором они ехали, застрял на переезде и был протаранен товарным поездом.

      Геннадий с женой стали полными хозяевами родительской квартиры; у них родилась дочь. Однако с заработками у Геннадия в родном городе не сложилось, и он, оставив жену Катю с дочерью в Вознесенске, приехал подзаработать в Киев. Здесь он арендовал при больнице стоматологический кабинет со старым оборудованием. Клиенты шли к нему из-за дешевизны услуг. Львиную долю своих заработков Геннадий отправлял в Вознесенск жене и дочери, а того, что оставалось, ему едва хватало на жизнь: Киев – город дорогой.

      – Ты считаешь, что кто-то узнал о том происшествии и теперь хочет этим воспользоваться? – насторожился Лазарь.

      – А как иначе это объяснить? – спросил Гена, понизив голос. – Не исключено, что псих, совершивший это, наблюдал за нами в бинокль и видел, как мы поступили с ней. А теперь разыскал нас.

      – Откуда он мог узнать, кто мы? – возразил Вася.

      – На лодке был номер, а по нему несложно узнать, кто ее владелец, – забеспокоился Лазарь. – Но почему он заявил о себе через десять лет?

      – Возможно, раньше ему что-то мешало, – предположил Гена, – например, все это время он находился в тюрьме или лечебнице. А может, кто-то из нас по пьяному делу проболтался кому не следует.

      Все, не сговариваясь, посмотрели на Вовика.

      – Но-но! – воскликнул тот. – Я не идиот, чтобы трепаться о таком!

      – Ребята, никому из вас она не снилась? – вдруг спросил Вася.

      – Не уводи разговор в сторону! – сердито одернул его Лазарь, а сам подумал: «Снилась, и не раз, особенно первое время… Я с ней даже разговаривал во сне. Она жаловалась, укоряла меня за то, что я не дал ей упокоиться в могиле, а утопил. Затем такие видения стали все реже, последний раз утопленница снилась мне полтора года тому назад. Чушь все это!»

      – Мне нет! – отрубил Вовик.

      – А мне снилась, но давно, – сухо произнес Геннадий.

      – А мне до сих пор снится время от времени. По-разному. У нее были удивительные