Рождественская надежда. Донна Ванлир

Клэр машет.

      Мальчик сложил руки на коленях. Когда мы проезжали мимо почтового ящика напротив дома Лайманов, он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Клэр, и, повинуясь порыву, высунулся из окна и начал махать. Мы свернули за угол, и Джастин, крепко сжимая подарок, откинулся на сиденье. С восьми лет он успел сменить много приемных семей. Сейчас ему было двенадцать. Всегда трудно уезжать от людей, которые тебя любят. За последние девять месяцев Джастин побывал в двух приемных семьях, пока его мать лечилась от наркозависимости.

      – Твоя мама будет очень рада тебя видеть. – Я на минуту отвлеклась от дороги, чтобы взглянуть на мальчика.

      Он смотрел в окно и ничего не отвечал. Ему явно не хотелось возвращаться к матери.

      – Она сказала, что ждет тебя, и в выходные вы сможете выбрать елку вместе.

      Джастин продолжал смотреть в окно. Я понимала, о чем он думает, однако мне очень хотелось верить, что мальчик ошибается.

      Я остановила машину на стоянке у продуктового магазина и повернулась к Джастину. Я повидала многих родителей, прошедших реабилитацию. Часто было очевидно – им не хватит сил избавиться от зависимости. Но иногда среди них встречались и такие, кто полностью излечился и хотел наладить свою жизнь. Они разговаривали со мной искренне, от чистого сердца, а не просто говорили, что пологается. Я знала, что мама Джастина мечтает вернуть сына, исправить свою жизнь.

      – Она выполнила все требования государства, и теперь здорова, Джастин. Твоя мама больше не сорвется.

      – Ну да, как же, – пробурчал мальчик, снова отворачиваясь к окну.

      – Джастин, она сильно изменилась.

      Он молча наблюдал за каким-то мужчиной, который грузил продукты в багажник внедорожника.

      Я постаралась поймать взгляд Джастина.

      – Твоя мама уже не такая, какой ты ее помнишь.

      Его глаза наполнились слезами.

      – Она постоянно говорит, что изменится, а сама и не думает меняться. – Смутившись, Джастин смахнул слезы. – Все время обещает, но никогда не держит слово. Она просто врет, неужели не понятно!

      Он вытер нос рукавом куртки. Достав из бардачка носовой платок, я протянула его мальчику.

      – Она изменилась, – повторила я. – Знаю, тебе трудно в это поверить, но я видела ее, разговаривала с ней. Она стала другим человеком.

      Джастин покачал головой. Я его не убедила.

      – А еще твоя мама нашла работу.

      – И скоро ее потеряет.

      Я прижала мальчика к себе.

      – Она снова стала парикмахером и любит эту профессию. До этого твоя мама работала на заводе, и там ей совсем не нравилось.

      – Раньше ее из всех салонов увольняли.

      Я посмотрела ему в глаза.

      – Я понимаю, как тебе тяжело. – Одинокая слезинка скатилась по его щеке. – Но мама тебя очень любит. Она так старалась вылечиться, Джастин, а теперь хочет, чтобы ты вернулся к ней. Знаю, ты сердишься, но все-таки помоги ей.

      Он кивнул.

      – Я работаю уже много лет, встречала разных людей, и я уверена – мама тебя действительно любит.

      Джастин теребил в руках подарок.

      – Вы будете