Песнь Пересмешника. Виталий Шавин

послышался высокий писк.

      – Поправка. База данных повреждена, доступные разделы заблокированы из-за несоответствия уровню адаптации. Аварийная директива даёт разрешение вживления малого модифицированного симбионта, в связи с отсутствием запасных высокопоставленных пользователей. Тип – адаптивный, модифицируемый.

      – Симбионт превентивно введён. Укоренение прошло успешно. Частичный контакт с объектом осуществлён.

      Что происходит, человек не понимал, но ему были смутно знакомы крючки и символы, мешающие ему видеть перед собой. Человек протёр лицо дрожащей рукой, но знаки не пропали, они лишь сменились.

      – Назовите ваше имя и милости просим наружу.

      – "Имя"…- человек пытался вспомнить, что такое имя, было ли у него оно?…

      Вспышка…

      ****

      Мир перед глазами поплыл – человек ощутил себя в толпе танцующих маленьких людей. Вокруг кружили странные лоскуты на верёвках, покрашенные в яркие краски, их держали в руках разноцветные коротышки. Неожиданно он услышал яростный рык какой-то злой твари, но малыши не обращали на него внимания и беззаботно пели и смеялись. Человека обвили яркими лентами, в руки дали странный, украшенный мелкими завитушками рожок, в который малыши дули смешно раздувая щеки. Атмосфера общей радости манила человека, он кривил лицо в попытке подрожать весёлым мордочкам малышей, их это ещё больше забавляло. Его хлопали по плечам, по-доброму тыкали кулаками в бока, ноги сами робко шли в пляс. Вспышка!..

      ****

      Мёртвый свет луны. Мокрый и липкий пол, голова гудит, всё чешется, но почему-то стало легче, что-то изменилось…

      -"Пересмешник, – хрипло прорычал великан.

      – Ник одобрен, всех благ, не споткнитесь! тут порожек, – голос как-будто издевался.

      Нащупав ладонью «порожек» – бугрящийся сучками корень, человек поднял глубоко спрятанные под воспалённой тканью голубые глаза к Луне, она – пылала. А плачущий человек – улыбался.

      Глава 0.3.

      Свежий ночной воздух принял в свои объятья выпадающее из дупла исполинского дуба тело. Ещё с большей нежностью приняла это тело тёплая и влажная земля, поддавшись напору молодого организма, зарыв его в сочную зелень травы с головой. В этот раз человек не стал отлеживаться, а быстро (насколько был способен) начал выбираться из месива стеблей водянистой травы и влажной земли. Кожа испаряла влагу, создавая туманное одеяние поверх чёрного, ссутуленного тела. Голубые глаза (глубоко вмурованные в массив лысого черепа) сначала смотрели равнодушно на окружающее пространство, выискивая направление, где меньше воды и есть за что уцепиться. По колено в смачно хрустящей траве он брёл к ближайшему лесу, лишь пару раз обернувшись к негостеприимному дубу с его наглухо закрывающимся жёлтыми лентами дуплом. Цвет заплатки изменился на коричневый и местами покрылся мхом, хотя контур входа всё ещё угадывался. Второй раз убедиться в бессмысленности возврата удалось, добравшись до первых деревьев. Они