Немного волшебства. Наталья Нестерова

без акцента говорила по-английски, много читала и была первой в школе по математике.

      Окруженная броней папиного и Аллиного обожания, Катя, однако, не росла избалованной, капризной или вздорной. У маленькой девочки был твердый характер, но все ее устремления были подчинены одной цели – радовать папу и Аллу. Катя до седьмого пота делала упражнения на растяжку, чтобы легко садиться на шпагат, – папа и Алла будут в восторге. Заучивала наизусть стихотворения на трех языках, декламировала, и награду получала достойную – счастливые восхищения папы и Аллы. Отдельный шкаф был выделен под маскарадные костюмы – Катя устраивала веселые моноспектакли: танцевала перед двумя зрителями в образе снежинки, скакала белым зайчиком, косолапила мишкой, Красной Шапочкой брела по воображаемому лесу. Катя росла, менялся размер костюмов, но увлечение домашним театром с одним актером оставалось, шкаф не пустовал.

      Когда накануне каникул, которые, планировалось, Алла с девочкой проведут в Карлови-Вари, выяснилось, что с чужой тетей ребенка за границу вывезти нельзя или очень хлопотно, и подобные хлопоты обещали повторяться ежегодно, Борис (уже не сомневавшийся, что лучшая воспитательница для его дочери найдена) вступил с Аллой в брак. Их расписали, Алла стала Горлохватовой, но удочерять Катю Борис ей не позволил. В образе жизни ничего не изменилось. Алла никогда не переступала ночью порог Бориной спальни, он не ограничивал ее в тратах, потому что Алла тратила на себя мизер, годами ходила в одних и тех же черной юбке и черной кофте. С траурными нарядами она так и не рассталась.

      Желая польстить Борису, подъехать к нему с традиционной взяткой, некоторые ловкачи подсовывали подарки:

      – А вот колье для вашей жены!

      – Какой жены? – удивлялся Борис. – А! Для Аллы. Нет, заберите, ей ничего не нужно.

      Про Аллу ходили слухи один нелепее другого. Будто Горлохватов украл монашку из монастыря, обесчестил, ее от церкви отлучили, а он и рад, так и задумывал, чтобы воспитывала дочь от первого брака и боялась нос на улицу высунуть.

      Ни Борису, ни Алле до слухов дела не было. Он работал как буйвол, она заботилась о ребенке. В их доме, в странной семье со странными отношениями, сохранялось душевное равновесие, центр которого обеспечивало маленькое божество.

      Английская школа закончилась, и пять лет Катя училась дома с приходящими учителями по программе, разработанной Аллой. Программа была насыщенной, кроме школьных предметов, в нее входили бальные танцы, гимнастика, занятия живописью и музыкой, немецкий и французский языки, история искусств. В квартире оборудовали и художественную студию, и балетный зал. Чего девочка не умела совершенно, так это пришить пуговицу, постирать носочки или заварить чай. Нецарским заботам принцессу не обучали. И подруг у нее не было, отец и Алла не потерпели, чтобы внимание, улыбки Кати доставались еще кому-то. Девочку загрузили выше головы, свободное время – только на прогулки с Аллой и чтение, до которого Катя была большой охотницей.