Небо без звезд. Джессика Броуди

удовольствием услышав, как оно звякнуло об изъеденный ржавчиной металл.

      Взглянув на новое приношение, Капитан перестал хмуриться.

      – Настоящий артефакт Первого Мира, сокровище, спасенное в Последние Дни, – объявила Шатин, набивая цену своему последнему приобретению.

      – Действительно, красивая вещь.

      – А главное – дорогая, – добавила Шатин. – Этого хватит, чтобы оплатить проезд на следующем торговом вояжере до Юэсонии.

      Капитан приподнял темную бровь:

      – Ты по-прежнему хочешь именно туда? Охота тебе прожить остаток жизни в пластиковом пузыре за миллиарды километров от Солнц?

      – Зато они видят эти Солнца.

      – В наше время Юэсония – это самая ненадежная планета, – загадочным тоном, который уже начал раздражать Шатин, произнес капитан. – Освободившись от владычества королевы Альбиона, они сами себе подписали этим смертный приговор. Даже будь эта дамочка трижды сумасшедшая, как они уверяют, народу нельзя доверять управлять самостоятельно.

      Шатин скрипнула зубами. Что он тянет? И сказала:

      – Ничего, я готов рискнуть.

      Капитан взглянул на нее с явным любопытством:

      – Только не говори мне, что ты из этих. Поклонение республике, мальчик, до добра не доведет. В Первом Мире из демократии толку не вышло, тем паче это не сработает здесь, в системе Дивэ. Если ты витаешь в облаках наравне с остальными болванами, я бы предложил тебе…

      – Я так отяжелел от дождевой воды – где уж мне витать в облаках, – перебила Краватта Шатин. Ее разозлил намек, что она могла сочувствовать революционерам. Хоть здесь, хоть на Юэсонии – что за чушь? Мечта перебраться на самую отдаленную планету системы зародилась в ней задолго до того, как там объявили войну безумной королеве Альбиона. – Я хочу отправиться на Юэсонию, – заключила она. – А вы обещали оставить мне место на следующем торговом вояжере.

      Капитан, кивнув, подпер подбородок ладонью:

      – В самом деле обещал. Если ты принесешь достаточно ларгов, чтобы оплатить проезд.

      Шатин указала на краденые безделушки:

      – Да тут уж всяко наберется на восемь тысяч ларгов.

      – Но этого мало.

      Она ощетинилась:

      – Что значит – мало? Мы же договаривались: за восемь тысяч вы протащите меня на вояжер до Юэсонии.

      Капитан поджал губы и кончиком искривленного пальца медленно подтолкнул к Шатин медальон с изображением Солнца.

      – Боюсь, цены на проезд выросли.

      Шатин услышала, как бешено заколотилось в груди сердце. Она старалась сдержать ярость. Не завизжать во все горло, как жалкий трюмный крысеныш.

      – Как же так? – сквозь зубы проговорила она. – Я был здесь всего три недели назад. Не могли же цены вырасти так быстро!

      Капитан откинулся в кресле и сложил ладони на коленях и изрек:

      – Цены напрямую зависят от спроса, mon ami[13].

      – Да что изменилось-то? Объясните толком. – Она нетерпеливо заерзала, словно все тело ее вдруг стало зудеть. И обхватила

13

Мой друг (фр.).