Скандальный роман. Алекс Д

«антиплагиат» выяснить, скачал студент работу или сделал сам, используя разные источники. И передо мной совершенно не уникальный проект. И судя по всему, девушка прочитала только предисловие.

      – Кем были первые критики теории «непонятно чего» Лапласа, мисс Мейсон? – бесстрастно спрашиваю я.

      – Наверное, другие философы, – пробормотала она потерянно.

      – Или физики? – приподняв брови, предполагаю я.

      – Да, физики, – поддакивает она, соблазнительно улыбаясь алыми губами. И явно рассчитывая, что ее улыбка способна заставить меня закрыть глаза на то, что она явилась на защиту совершенно неготовой.

      – Или священники?

      – Священники? – улыбка сползает с красивых губ.

      – Это я у вас спрашиваю, – произношу я, передавая девушке ее «труд». – Но если настаиваете, то я отвечу словами из вашей работы, которые в отличие от вас знаю наизусть, так как принимаю проект по данной теме далеко не первый раз. Теорию Лапласа опровергали именно религиозные деятели, аргументирую это так: «Эксперимент, опровергающий теорию Лапласа, состоит в том, что мы знаем, что у нас есть свобода выбора. Т. е. свобода выбора в этой конструкции будет лежать в эксперименте, а не в теории. Свобода выбора является для нас исходным материалом того, что мы видим, того, что мы слышим, того, что мы ощущаем.». Все верно, я нигде не ошибся?

      – Нет, – опустив глаза, качает головой Руслана.

      – На что вы рассчитывали, когда шли сюда совершено с пустой головой? – напрямик спрашиваю я.

      – Ни на что. Мистер Адамсон….

      – Я не мистер Адамсон, – резко обрываю ее я. – Он бы поставил вам высший бал за красивые глаза, а я не стану.

      – Мы можем обсудить варианты? – с неожиданной смелостью спрашивает девушка, бросив на меня пристальный взгляд. У меня даже дыхание перехватывает. Она что, сейчас пытается меня соблазнить? Я бы за, детка, но увы, не сложились звезды. Не все, как предполагал Лаплас, в этом мире предопределено.

      – Кофе был замечательный, мисс Мейсон, но вы так его и не допили, – понизив голос, произношу я.

      – Это месть? – прищурив веки, она слегка приподнимает и без того вздернутый нос и поджимает чувственные губы.

      – Это трезвая оценка ваших знаний, – опровергаю я ее предположение.

      – Меня отчислят, – в темных глазах впервые за последние десять минут, которые стали для меня не самыми простыми в жизни, появляется искреннее выражение. Она в отчаянии.

      – Я прекрасно понимаю вас, мисс Мейсон. Я тоже спал на парах, а по ночам занимался творчеством, или делал вид, что пишу лекцию, а на самом деле строчил в тетрадке свои собственные теории и мысли, которые интересовали меня больше, чем то, что говорил педагог. Но я никогда не приходил на экзамен с пустой головой, рассчитывая обаять преподавателя.

      – Вы тоже писали книги? – удивленно спросила Руслана, широко распахнув глаза, в которых промелькнуло неприкрытое удивление.

      – Да, был такой грешок, – согласно киваю я без тени улыбки.

      – У вас бы все равно не получилось обаять преподавателя, –